Цветок с пятью лепестками - [22]

Милан перестал жевать, ведь речь зашла о том, о чем его девушка предпочитала не говорить. Может быть, сейчас он даже узнает что-то такое, что позволит ему по-другому взглянуть на последние события.

Но Уля только улыбнулась и покачала головой.

— О нет, нет. Можешь спросить у нее сам. Но я не расскажу. Просто она способна совершать чудеса. И то, что я рядом с ней, это не просто так, не просто так. Мне об этом сказали.

Уршула мысленно вернулась в прошлое, совсем забыв о еде. Отблески огня, пожирающего в камине поленья, подброшенные только что мужчиной, наверно, администратором, или даже самим хозяином, заплясали у нее на лице. А она даже прикрыла глаза, погрузившись в воспоминания о событии настолько важном для нее, что она совсем перестала обращать внимание на мужчину, сидящего напротив.

Милан даже немножко растерялся. Он знал, что способности Киры значительно превышают его, наверно, они неизмеримо больше. Но чудеса? Что за чудеса?

— Она тоже способна управлять огнем?

Его слова вырвали девушку из задумчивости. Она перестала крутить на пальце кольцо с красным камнем и словно очнулась, вернулась сюда, в бар, из необыкновенных воспоминаний.

— Огонь? Нет, не знаю. Но огонь — это так просто, он разрушает, согревает… Он красивый, он мой друг, и я его понимаю. Но она, она способна… Нет, пускай она тебе сама покажет, ты поймешь. А я все равно не смогу объяснить.

Мужчина нахмурился. Кира все это время скрывала от него нечто, может быть, важное. Конечно, вероятно, просто время еще не пришло, или она просто не уверена в себе.

— Но, Уля, тебе тоже об этом сказала не Кира, ведь так? Кто тебе сказал?

Дверь в бар открылась и впустила еще одного вновь прибывшего, мужчину в длинном черном пальто и шляпе с широкими полями. В этом одеянии он, пожалуй, напоминал священника. Человек обвел помещение взглядом и, отряхивая на ходу головной убор, решительно двинулся по проходу между столиками.

— Мне об этом сказала одна женщина. — Уршула отхлебнула пива и поморщилась. — В Будапеште. Она мне объяснила, что это судьба.

Человек в проходе приближался и, казалось, улыбался самой широкой улыбкой, но его глаза не улыбались, нет. Пальто распахнулось, показав добротный темно-серый костюм.

Уршула провела по верху фужера пальчиком. Он заметил, что она почти не пила. “Наверно, уже теплое. Все-таки пиво не для девочек, зачем она его заказала?”

Девушка отодвинула бокал и посмотрела мужчине в глаза.

— Надеюсь ты знаешь что это такое? Судьба.

Милан не успел ответить. Незнакомец, не снимая пальто, опустился на лавку рядом с Уршулой и протянул ему руку.

— Паредес. Рикардо Паредес. Мне очень приятно!

[1]Мясная вырезка

ГЛАВА 10. БАХМАН

Ворота города распахнулись перед прекрасной парочкой, и они с места помчались по мосту через глубокий ров и дальше по дороге, казалось, обгоняя ветер и поднимая клубы пыли. Ветер рвал на них одежду, пытался зацепиться, удержать, но только раззадоривал и вызывал ощущения восторга.

Трудно сказать, какие ощущения испытывали десяток мидийских всадников, пытающихся и не потерять пару из виду, и не приближаться к ним слишком близко. Связываться с магами себе дороже. В случае необходимости на своих скакунах они смогут догнать юношу и девушку в считанные секунды. Правда, скорее всего, в этом никогда не будет необходимости, вряд ли кто-то станет связываться с магами, тем более, находящимися под покровительством царя. Но, тем не менее, их колчаны были полны стрел, тетива на луках натянута. В случае нападения они готовы защитить парочку, которая, не зная преград, мчалась вниз по склону холма.

Разноцветные стены столицы давно скрылись из виду, а они все мчались по заросшим кустарником и травой, пожелтевшим на солнце полянам, огибая редкие деревья и давая лошадям самим выбирать дорогу, избегая рытвин и незаметных ям.

Наконец, Бахман притормозил, а потом и вовсе остановился. Эстер проехала несколько шагов, а затем вернулась к своему спутнику. На ее лице сияла торжествующая улыбка.

— Вот видишь, ты проиграл!

Молодой человек встретил эти слова спокойно. Даже если он проиграл эту гонку, главный приз в своей жизни он уже нашел.

— Кто спорит, соревноваться с тобой в скачках смогли бы разве только лучшие наездники Астиага[1]!

Он спрыгнул с лошади и помог спуститься девушке. Бахман на несколько секунд задержал руки у нее на талии. Эстер не протестовала, она воспользовалась моментом и приблизила лицо к лицу мужчины, а потом прошептала:

— Тебе не надо соревноваться со мной, дорогой. Ты же знаешь, я всегда готова уступить.

Потом она мягко освободилась из его рук и уже весело продолжила.

— Кроме того, еще не родился маг, который сможет победить хозяйку четырех стихий! Смотри, как я прекрасна!

Ветки деревьев словно специально раздвинулись, и солнечный свет залил маленькую фигурку. Она медленно повернулась, бросая искоса взгляды в сторону Бахмана.

Мужчина мог только покачать головой. Конечно, она была прекрасна. Она была прекрасна и права. Никто не смог бы справиться с нею, даже если бы решился.

А она крутилась все быстрее перед ним в мелькании цветов ее одежды. Эти цвета ослепляли сменой зеленого и желтого, полосами черного и волнами голубого. Все быстрее и быстрее. Потом она замерла, словно танцовщица, выполняющая заученное движение. Серые глаза сверкали, а столб воздуха вокруг крутился все сильнее и сильнее, и как бы он даже не хотел, он не смог бы приблизиться и коснуться ее.