Цветок пустыни - [4]

Эмили помогла своей хозяйке переодеться в амазонку из темно-зеленого бархата, который подчеркивал белизну ее кожи и огненный отлив ее золотистых волос.

Торопясь, Вита мельком взглянула на себя в зеркало, надела шляпку с высокой тульей и нежной, прозрачной вуалью и, подхватив по дороге хлыстик и перчатки, поспешно вышла из спальни и спустилась вниз по ступеням задней лестницы, чтобы избежать встречи с отцом.

Если бы она его встретила, генерал скорее всего сам захотел бы составить ей компанию в верховой прогулке, и девушке пришлось бы ждать, пока он будет готов.

Вита прекрасно знала, что отец не любил, когда она отправлялась на верховую прогулку одна. Однако, войдя в конюшню и велев оседлать одну из своих любимых лошадей, Вита отказалась даже от того, чтобы ее сопровождал грум.

– Я всего лишь собираюсь проехаться по парку, чтобы немного поупражняться.

– Если вы хотите знать мое мнение, мисс, то я вам скажу, что уж чего-чего, а упражнений вам с лихвой хватает, когда вы выезжаете на целый день поохотиться, – с легкой фамильярностью старого слуги сказал ей старший грум.

– Это так, Хедлэм, – согласилась Вита. – И именно поэтому я не могу позволить лениться ни себе, ни тем более лошадям.

– Уж это-то я знаю, мисс, – с усмешкой отвечал Хедлэм.

Он помог Вите сесть в седло и с молчаливым одобрением смотрел ей вслед, отмечая, как она прекрасно держится в седле и управляет своей норовистой лошадью с искусством и умением, заставившими его в который уже раз повторить:

– Да, девочка вся в отца!

Отъехав на достаточное расстояние от конюшни, Вита дала волю своей кобыле, и та весело помчалась по зеленому лугу, радуясь возможности двигаться в полную силу.

После нескольких минут бешеного галопа, от которого вспыхнул яркий румянец на ее щеках и несколько золотистых прядей выбились из ее безупречной прически, Вита направила лошадь в сторону приземистого длинного здания, находящегося почти в самом центре их поместья.

Она еще не доехала до ворот, как оттуда выехал верхом молодой мужчина и направился ей навстречу. В его радостном взгляде, обращенном на девушку, можно было безошибочно прочитать восхищение, смешанное с обожанием.

– Я поджидал тебя, – сказал он, улыбаясь, – но не думал, что ты приедешь так рано.

– Я собиралась заехать после ленча, – ответила Вита, – но произошло нечто ужасное, и мне было необходимо увидеться с тобой прямо сейчас!

В голосе девушки прозвучало такое неподдельное волнение, что ее собеседник внимательно посмотрел на нее.

Это был очень приятный молодой человек, стройный и гибкий и, без всякого сомнения, джентльмен по рождению. Однако он не обладал ни изысканными манерами, ни элегантностью тех мужчин, что постоянно окружали Виту в самых роскошных гостиных Мэйфера[1] или вились вокруг нее на балах, на которых она всегда была неизменной, признанной всеми первой красавицей.

Чарльз Фентон был сыном управляющего.

Его отец служил вместе с сэром Джорджем, и когда они оба демобилизовались из армии, генерал предложил майору Фентону управлять его поместьем. О своем решении генерал ни разу не пожалел, ибо трудно было бы найти более умелого и честного управляющего, который считал бы делом своей жизни оправдать доверие своего генерала.

Разумеется, Вита не могла избежать знакомства с Чарльзом, и столь же неизбежно молодой человек не мог не влюбиться в эту взбалмошную жизнелюбивую красавицу. Она приняла это как должное, но хотя Чарльз ей очень нравился, девушка никогда не относилась к нему серьезно, как к своему поклоннику, по той простой причине, что при сложившихся обстоятельствах он никогда не мог бы стать претендентом на ее руку.

Различие в их положении, а также то, что Вита была богатой наследницей, обладающей своим собственным, независимым состоянием, делало невозможным для молодого человека даже мечтать о том, чтобы просить ее руки.

Однако Чарльз был благодарен уже за то, что девушка с удовольствием общается с ним, и смирился со своей долей. Он утешал себя тем, что обладает особой привилегией и честью считаться ее верным другом и доверенным во всех делах.

– Что случилось? – спросил он, видя, что она и вправду не на шутку встревожена.

– Папа хочет выдать меня замуж за лорда Бэнтама!

– Лорда Бэнтама? – повторил в изумлении Чарльз. – Но ведь он же стар… он годится тебе в отцы!

– Я знаю. Они думают, что заботятся о моей безопасности, а сами хотят запереть меня в клетку… в тюрьму! – с горячностью воскликнула Вита.

– И что ты теперь думаешь делать? – спросил встревоженный Чарльз. – Надеюсь, ты сказала своему отцу, что не собираешься выходить за этого скучного старика?

– Сказала, – печально кивнула Вита, – но затем поняла, что отец обязательно настоит на своем. Ты ведь знаешь, каким он бывает упрямым, когда что-то вобьет себе в голову.

Чарльз молча кивнул.

Они придерживали своих лошадей так, чтобы ехать рядом, и любящий взгляд молодого человека не отрывался от прелестного лица девушки.

– Ты не можешь выйти замуж, пока не полюбишь своего будущего мужа, – горячо сказал он, и в его голосе прозвучали нотки такого глубокого неподдельного чувства, что это не могло укрыться от Виты.