Цветок из Кирены - [37]

Контора Скандинавской авиакомпании была закрыта на перерыв с 14 до 16 часов, а так как мы угадали как раз в этот промежуток времени, нам оставалось только искать приюта в дешевой гостинице — дешевой на здешнюю мерку, а по-нашему-дико дорогой.

В 16.00 мы нажали кнопку звонка у дверей конторы САС, двери открылись, мы вошли и рассказали заведующему конторой египтянину о наших проблемах.

К сожалению, инженер Андерссон уже улетел утром в Стокгольм. Мы поделились своими заботами с приветливой секретаршей-шведкой. Чрезвычайно важные корни, их необходимо возможно скорее отправить в Стокгольм. Египтянин и шведка посовещались. Как раз сейчас на аэродроме находилось несколько инженерских жен, которые ждали самолета в Швецию. Египтянин знал Виви Текхольм, к тому же, глядя на нас, можно было подумать, что от скорейшей доставки этих корней в Стокгольм зависит благо человечества, и он схватил телефонную трубку, чтобы задержать вылет.

С аэродрома ответили, что самолет только что взлетел.

Египтянин и шведская секретарша принялись усиленно соображать. И вспомнили вдруг про одно шведское семейство, которое собиралось через несколько дней лететь из Триполи в Стокгольм. Завтра утром эти люди приедут в город. Наши новые друзья в САС обещали связаться с ними, выяснить, не могут ли они захватить корни, и немедленно сообщить нам ответ в гостиницу.

Мы вышли на улицу с тревогой в душе. Через несколько дней… А корни с каждым часом высыхают, и сок в них, если верить Теофрасту, легко портится. Если только это в самом деле сильфий.

Правда, Гуссейн и его товарищ положили вместе с корнями немало ливийской земли, и все же в этой потрепанной картонной коробке уложенные кое-как корни слишком плохо защищены от кислорода воздуха. Надо поскорее упаковать их как следует.

В эту минуту Луллу, к своему восторгу, увидела на административном здании через улицу белый с голубым крестом флаг Финляндии, и мы целеустремленно направились туда.

Финский торговый представитель и его супруга с величайшим пониманием отнеслись к нам и нашим проблемам, предложили выпить соку и выразили глубокое сожаление, что в ближайшее время никакие финские или иные граждане не собираются лететь в Финляндию через Швецию. Но, конечно, они помогут нам хорошенько упаковать корни. Вместе со своим слугой торговый представитель спустился к нашему «Лендроверу», и слуга потащил картонную коробку вверх по лестнице в представительство.

Тем временем доброжелательная супруга представителя с присущим финнам энергией и здравым смыслом уже приняла кое-какие меры. Она распорядилась, чтобы из подвала принесли финский торф, и сбрызнула его водой. Кроме того, она успела приготовить крепкие коробки разной величины, плотную оберточную бумагу и веревку.

Увидев нашу хилую тару и ее содержимое, она выбрала самую большую коробку, выстлала ее изнутри полиэтиленовыми мешочками, и вместе мы очень быстро упаковали на славу нашу драгоценную посылку.

Коробка с корнями и влажным финским торфом весила около тридцати килограммов.

Глубоко тронутые, мы горячо поблагодарили супругов за сочувствие и помощь, сильные руки слуги отнесли коробку в «лендровер», и мы направились в гостиницу.

В восемь утра нам позвонили из конторы САС. Связаться с шведским семейством удалось. Но у них трое маленьких детей и большой багаж, так что они, к сожалению, не могут взять с собой корни в Стокгольм.

Мы вполне их понимали, зная по опыту, как это некстати, когда друзья и знакомые просят захватить посылочку в Каир или из Каира. Ведь авиакомпании позволяют брать всего каких-нибудь двадцать килограммов багажа на человека. А у нас тут все тридцать.

Оставалось лишь нестись во весь опор дальше, в Тунис, откуда регулярно ходят самолеты в Швецию.

Смена масла в пути изрядно задержала нас. Формальности на ливийско-тунисской границе отняли еще больше времени. И вовсе не потому, что наши корни или еще какая-нибудь часть багажа привлекли к себе внимание таможни; просто в Африке, когда пересекаешь государственные границы, приходится заполнять тьму всевозможных анкет.

Под вечер мы приехали в популярный курорт Габес на берегу моря.

Мы решили, что есть полный смысл предпочесть дешевой гостинице дорогой отель. В роскошном отеле больше надежд встретить шведов, собирающихся вскоре лететь в Швецию.

Остановив свой выбор на отеле «Оазис» — самом дорогом из всех, — мы решительно направились к администратору. Пока он водил пальцем по спискам, отыскивая свободные номера, подошел бой с маленьким подносом, на котором стояли два стакана апельсинового сока.

— Угощайтесь, — сказал мальчуган, улыбаясь. — Добро пожаловать в Тунис!

Мы сказали спасибо и утолили жажду, не без тревоги думая о своих скудных финансах, которых должно хватить еще на весь путь до Сеуты в Марокко и дальше— через Гибралтар, Испанию, Францию, Швейцарию, ФРГ до самой Швеции.

Администратор приветливо сообщил нам, что номера есть. Цена потрясла нас своей умеренностью. Номера здесь оказались не дороже, чем в несравненно более примитивных гостиницах Ливии. Апельсиновый сок вообще был не в счет — просто знак внимания к туристам со стороны дирекции.