Цветок безумия. - [70]

– Ну, будут грабить, зови еще! – весело прокричал десятник, и парни с хохотом выехали со двора трактира.

– Либалзон Ларит, – раздался голос Крота из-за спины.

– Да, – повернулся я к нему.

Правая рука Крота висела на перевязи.

– Извините, что спрашиваю сейчас. Понимаю, не самое подходящее время. Только мне так спокойней будет. Я хотел принести извинения. Мне очень стыдно за… за то что не смогли выполнить свою часть договора, – мялся парень.

– Договаривай, – произнес я, чувствуя недосказанность.

– Своим же самострелом… Нам нечем будет возместить, – опустил голову Крот.

– Не собираюсь с вас ничего требовать. Их было значительно больше.

– Это были всего-то рабы. – Казалось, что шея воина сейчас согнется в дугу. – В охрану нам не наняться, ни оружия, ни рук, а добираться домой не на что. Я знаю, что нагло с моей стороны, у вас самого с деньгами из-за нас… Могу я надеяться хотя бы на небольшую часть оплаты? Или хотя бы в долг? Мы отдадим.

Несколько изменилось мое мнение об этом, казалось бы, воине. И дело не в том, что он просит. Дело в том, что он выпрашивает. И он, и я понимали, что дальше их наём не имеет смысла. Не по причине отсутствия профессионализма – меня самого батогом обездвижили, а из-за их ран. Да и пора менять их уже. Платить я им обещал три башки в день плюс питание. Если бы ничего не произошло, должен был бы им империал. Вернее, половину – частичная оплата уже прошла.

– Давай чуть позже обсудим. Есть хочется.

– Трактирщик не пускает без рубах, – оповестил меня Крот. – И лекарь отказался даже смотреть.

– Вон ты о чем, – дошло до меня.

Отсчитав пол-империала, я протянул деньги Кроту:

– Полный расчет. Договор выполнен.

– Спасибо, либалзон. Пока вы не выедете отсюда, мы с голыми руками на клинки пойдем…

Я кивнул, не собираясь обижать чувства воина.

У трактирщика удалось приобрести простенькую – разумеется, с точки зрения либалзона – одежду. Он же помог купить две деревенских лошадки по семь империалов за голову. У меня в свете приобретений стал возникать новый план передвижения.

– Карету не купишь? – спросил я пересчитывающего деньги за лошадей мужичка.

– Та куда я на ней? И продать тута некому. А вы откуда? Говор странный у вас. Не слышал такого.

Говор… Мать моя женщина… Говор… То, что было странным в этом беззубом, так это говор! – ударило меня словно молнией. Конечно, сложно сказать точно сейчас, но это… был мой говор… мой акцент…

– Все ровно, – вернул меня из раздумий селянин.

– Может, на седла поменяешь? – поинтересовался я на всякий случай – продать карету в этой глуши действительно не удастся, а для моего плана она совсем даже не нужна была.

– А чего ж не поменять… Ладная карета. Буду на рынок кататься. Тока балзонских седел нет – стремя ремневое будет.

– Хорошо.

План был прост. Насколько поможет мазь для волос вместо зелья привязки, я не знал. Пробовал – не самые лучшие ощущения. Хотя руки и мог продержаться, если каждый день по чуть-чуть, только потом все равно плохо становилось, пусть и не до потери силы воли. До места, где мне выдадут новую порцию, – безумно далеко. Единственный лояльный ко мне маг, который, возможно, сможет помочь, – в Якале. Но это тоже не близко – больше луны, если на карете. А вот верхом… Но тут тоже загвоздка – Ласа. Документы на нее есть, а вот личность либалзона Элидара доказать было нечем – уж не знаю зачем, но мои документы грабители прихватили, а восстанавливать мне показалось опасной затеей. Зато есть три липовых комплекта документов из тайника на разные имена. Правда, имена все мужские… Зато и грудь у Ласы не третьего размера. Если кожаную броньку купить… На личико, конечно, подозрительно будет – слишком уж слащавое оно для мужского, даже для знатного. Но подозрения еще проверить надо… Будем объезжать серьезные заставы. Если орденские и ищут, то довольно богатого человека. И в том, что они могут догадаться, что я путешествую не под своим именем, сомнений нет – не совсем дураки в верхах сидят. А два нищенствующих либалзона, путешествующих по просторам империи, это далеко не редкость. Уж точно менее приметны, чем раскатывающий на карете с балессой мажор.

– Ласа, ты как в седле? – запоздало спросил я, когда вернулся в «нумера», вернее – в комнатушку, которая считалась самой люксовой в данном «отеле».

– Нас учили сопровождению на охоте, – тускло ответила балесса.

Поскольку я в этот вечер вернулся с бутылочкой настойки, то невежливо было пить одному, и я предложил своей спутнице. Та, на удивление, не отказалась.

– Я люблю тебя… – пролепетала балесса.

По голове словно кирпичом ударили.

– А того раба? – Я сам от себя не ожидал такой злобы на Ласу за ее выходку.

– Я думала, пока они будут заняты мной, ты сбежишь. Извини. – Она перебралась с единственного стула на кровать, где я сидел, и положила мне голову на плечо.

Балесса думала! Надо же! Воистину женское коварство и изворотливость передаются на генетическом уровне. Это надо же так вывернуться, с ее-то ай-кью!

Ласа тяжело вздохнула:

– Я думала, нас убьют. Они страшные.

Я приобнял девушку. В самом деле, ну что я взъелся? Конечно, неприятно, но… а вдруг и правда хотела отвлечь? Да и на кого сержусь? На магами обиженное существо?