Цветные миры - [64]

— У нас будет ребенок, — взволнованно проговорил он, заглядывая ей в глаза.

Но она прошептала:

— Я не хочу ребенка, мне нужен епископ!

Уилсон не был суеверен и обычно не придавал значения приметам. Но знаменательные события, происшедшие с ним за последние два дня, заставили его призадуматься. Он решил сделать крутой поворот и заново перестроить свою жизнь. Он поразился, когда понял, как все еще важно для Соджорнер его избрание в епископы; теперь он видел перед собой лишь прямой и бесповоротный путь вперед.

За последнее время Уилсон почти перестал читать и размышлять и не уделял должного внимания Соджорнер, так как целиком отдался во власть своих прихотей, пытаясь заглушить этим чувство обиды и разочарования из-за своей неудавшейся карьеры. Влияло отчасти и то, что у жены была своя, независимая от него творческая жизнь, протекавшая вне стен дома и приносившая ей успех. Чем ему сейчас заняться? Он поддержит музыкально-драматические начинания Соджорнер, обеспечив ей более широкую аудиторию. До сих пор ее скрипка звучала в церкви для прихожан, состоявших главным образом из лиц свободных профессий, а также клерков и слуг белых богачей. Он умножит число ее слушателей за счет ремесленников и рабочих. Конечно, община будет противодействовать, но теперь ей придется считаться с мнением передовой части белой общественности, полюбившей новую негритянскую музыку и драму. В результате возникнет крупный скандал, ну что ж, он к этому готов.

Весь остаток субботы до поздней ночи Уилсон был занят поисками руководителей негритянских профсоюзов, беседами с профсоюзными активистами и рабочими. Он заходил даже в бары и бильярдные. В воскресенье церковь была переполнена новыми людьми. По большей части это были хорошо одетые мастеровые, но между ними попадались и чернорабочие в поношенной одежде, Уилсон подготовил проповедь на тему; «Рабочий люд и рабочие организации».

— Наступили новые времена, — говорил он. — Нельзя готовить из нашей молодежи только предпринимателей и лиц свободных профессий. Нельзя обслуживать только богатых и власть имущих. Большинство нашего народа — рабочие. Они добывают уголь и выдают его на-гора. Они делают то, что необходимо всем людям, а взамен получают столь мало, что не могут жить по-человечески. Но теперь они объединяются, чтобы изменить это положение вещей и обеспечить рабочим большую долю тех благ, которые они сами производят. Отныне моя деятельность в этой церкви будет направлена на поднятие жизненного уровня негритянских рабочих в Далласе с помощью образования для взрослых, охраны их здоровья, а также их организации на борьбу за более высокую заработную плату. Если церковная община не поддержит мою программу, я поищу для себя другое место. Моя жена окажет содействие этой программе, продолжая свою пропаганду негритянской музыки и театра.

В это утро в церкви раздались искренние аплодисменты, но в то же время там зрело скрытое недовольство и решительное противодействие планам Уилсона. Богатый подрядчик-цветной, член церковного совета, плативший своим рабочим по «негритянским» ставкам и знавший, что они намерены вступить в профсоюз, поднялся во время проповеди и вышел. Налицо были все признаки начинавшегося церковного раздора: почтенные прихожане перешептывались между собой, судача о нравственности проповедника, о его пренебрежении к «религии прежних времен»; о том, что он умалчивает об искуплении грехов и спасении души; о его ироническом отношении к чудесам и обращению в христианскую веру; о его зависти к зажиточным людям и тяготении к беднякам, преступникам и лодырям; о постоянных нападках его на белых богачей и заигрывании с белыми бедняками; о поддержке нм стачек и профсоюзов; о том, что его жена навязывает прихожанам музыку рабов, увлекается театром, танцами, скрипкой…

Члены совета переговорили со старейшиной и епископом. Было решено вместо открытой схватки пойти на компромисс. Церковь теперь была всегда переполнена, и сборы увеличились; в подвальном помещении в будни проходили профсоюзные собрания. Епископ заговорил с Уилсоном об открытии церкви в рабочих кварталах, «поближе к массам». Как посмотрит Уилсон на то, чтобы перейти туда? Уилсон не имел возражений при условии, что там будет сооружен просторный клуб, где Малый театр сможет показывать свои спектакли. Белые выразили готовность оказать этому проекту финансовую поддержку, однако члены церковного совета воспротивились, опасаясь, что их церковь утратит свое влияние. Они решили, что лучше пока сохранить Уилсона на нынешнем месте, а после его перевода в будущем году воспользоваться выгодами от укрупненного им прихода и постепенно восстановить прежние порядки.

И вот Уилсон еще раз очутился перед знакомой ему проблемой. Он мог добиться здесь известного повышения уровня жизни рабочих. Но что ожидает его дальше? Опять придется ехать в захолустье и начинать все сначала? Итак, перед ним снова встал вопрос о получении епископского сана. Несомненно, церковь нуждается в таких руководителях, от которых местные священники могли бы получать указания и поддержку, учиться методам работы, следовать их целям и идеалам. Натолкнул Уилсона на подобные размышления сам епископ, но сделал он это умышленно или нет, Уилсон так никогда и не узнал. Пригласив его однажды к себе, епископ сказал;