Цвета счастья - [87]

— Иди поговори с Аленой и выпроваживай ее побыстрее! Будем ужинать, и ты мне все расскажешь, — вытирая слезы, сказала Катя. Сергей, нехотя, встал и направился в кабинет.

— Я смотрю, жизнь у вас тут так и бьет ключом, — проговорила Евгения Рудольфовна, входя в комнату. Понаблюдав за всем, что происходило в гостиной, мама поняла, ничего не изменилось, ее дочь была все такой же резкой и ранимой, но теперь рядом с ней был мужчина, готовый ради нее на все.

— Мама, мама! — почти закричала Катя, вскакивая с дивана. — Как же я соскучилась! Просто безумно! — Катя плакала, не сдерживаясь.

О, Боже, ее дочь совсем скоро сама станет мамой, а, как будто и не было этих 28 лет, Катя была все той же крошкой, и Евгения Рудольфовна сама сморгнула набежавшие слезы.

— Нет, ты можешь себе это представить! Являются в наш дом, словно их тут кто-то ждет, и начинают говорить мне все эти мерзкие вещи! — возмущалась Катя, уютно расположившись в постели, ее голова лежала на плече у Сергея и на душе от радости и восторга порхали сотни разноцветных бабочек, он ласково перебирал ее волосы и щекотал шею горячим дыханием.

— Ну ты же расправилась с ними, радость моя! — улыбнулся Сергей. — Знаешь, что сказала твоя мама, услышав весь этот скандал?

— Могу себе представить, — пробормотала Катя, — Мама недавно согласилась с бабушкиным высказыванием относительно меня: дорогая, ты оставляешь за собой выжженные города.

— Так вот, я-то встревожился, что твоя мама решит, будто я не могу тебя защитить и прочее, — Кате казалось трогательным, что Сергей, такой взрослый, успешный и состоявшийся, беспокоится о мнении ее мамы. — Так вот, твоя мама просто приказала мне остановиться и дать тебе самой закончить.

— Ну, мама в курсе моего желания всех защищать даже против воли «защищаемых», — Катя слегка пошевелилась, и Сергей понял, что возбуждение, которое охватывает его при одном взгляде на будущую жену, наверное, не пройдет никогда. Он был счастлив смотреть на нее, касаться ее, слышать ее, — безумное одиночество прошедших месяцев казалось кошмарным сном.

— Катя, шутки шутками, но я завтра же разберусь со старшим Жуковым и Женя дорогу в «Пруды» забудет, да и вообще, нас с тобой вместе взятых.

— Ну, в этом я сомневаюсь! — тихо рассмеялась Катя. — Меня она, может, и забудет, а вот тебя вряд ли, — она пощекотала его голую грудь и прижалась щекой к тому месту, где спокойно и счастливо билось сердце. — На Женю мне наплевать, честное слово, я ревную тебя, конечно, жутко, но уже начинаю с этим справляться, — катины слова бальзамом разлились по душе Сергея, он-то думал, что ревность — исключительно его прерогатива, мужчина был готов ревновать Катю к каждому фонарному столбу.

— Забудь про Женю! Я весь твой! И никуда тебе от этого не деться! Вот буду старым-престарым, а все равно от тебя никуда не денусь, будешь вывозить меня на солнце в коляске под клетчатым пледом — Сергей, конечно, шутил, но вопрос возраста и правда его волновал. Иногда казалось, что их с Катей разница в 10 лет когда-нибудь станет серьезным препятствием.

— Ну опять ты завел этот бред про возраст! — Катя высвободилась из теплых мужских объятий и возмущенно уставилась на Сергея. — Тебе сколько лет?

— Через месяц будет 39.

— Ну и что? — по слогам проговорила Катя. — У моих родителей была разница 12 лет и ничего! — Сергей хотел было сказать, что ее мама оказалась одна в 42 года, но благоразумно промолчал, стараясь не беспокоить беременную будущую жену и справедливо полагая, что убить катиного отца могли, не взирая на возраст…

— А вообще, куда больше, чем Женя с Лешей, меня беспокоит Алена, — Катя презрительно скривилась, произнося имя его бывшей жены. — И знаешь, к ней я тоже ревную. Ревную ко всем, кто хоть когда-то был с тобой, — Сергей не стал возражать, он только крепче прижал Катю к себе и накрыл своей рукой кольцо на ее пальце, которое было для него настоящим символом будущей семейной жизни.

— С Аленой все в порядке. Ты же сама ей заявила, что у нее нет никаких прав на Лизу, и это так!

— Да, я тогда что угодно готова была сказать, лишь бы они убрались отсюда, и лишь бы она не подходила к Лизе. Ты знаешь, Лиза сегодня назвала меня мамой! Ты представляешь? — Катя пытливо всматривалась в лицо Сергея, боясь увидеть малейший признак неодобрения.

— Я знаю, — он приник к Катиным губам в долгом чувственном поцелуе, — Лиза сама мне это сказала перед сном, — Сергей оторвался от Кати на секунду и начал покрывать поцелуями ее шею, ключицы, ямочку у самого горла. Она задыхалась от восторга, желания и предчувствия большего. — Думаю, завтра Лиза спросит, можно ли ей звать твою маму бабушкой.

— Мама будет только рада! — блаженно вздохнула Катя. — Боже мой, — тихо протянула она.

— Что? Что случилось? — встревожился Сергей, ему безумно хотелось заниматься с Катей любовью, каждую минуту, секунду, что он находился рядом, но в голове все время бродили смутные опасения навредить ей и детям. — Знаешь, мне все время кажется, что мы учим детей плохому, — прошептал он, прокладывая дорожку обжигающих поцелуев по ее телу. Катя замирала от восторга, она перестала стесняться своего располневшего тела и получала какое-то безумное, граничащее с сумасшествием удовольствие от занятий сексом. Все стало ярче, острее, каждое прикосновение, каждое движение, каждый звук. Ушли опасения, сомнения и настороженное ожидание завтрашнего дня.