Цвет судьбы - [24]

Я включил отоскоп, чтобы заглянуть Мариссе в левое ухо.

– Подержите ее минутку, чтобы лежала спокойно. Вот так, хорошо… Здесь все чисто. Проверим другое.

Мы с Абигейл поменялись местами. Марисса по-прежнему вопила, словно баньши.

– Мозговые аневризмы – редкое явление, – продолжал я, наклоняясь к ее правому уху. – Может быть все что угодно – обычный отит или… Ага! Теперь понятно!

– Что там?

Я выпрямился и выключил отоскоп.

– Паучок заполз в слуховой канал и застрял в среднем ухе.

Марисса завизжала с новой силой.

Абигейл недоверчиво тряхнула головой: волосы золотистым дождем рассыпались по плечам.

– Паучок? Не может быть! А вы его вытащите? Он не заползет ей в мозг?

Я рассмеялся, чтобы ее успокоить, хотя, по правде сказать, сам был далек от спокойствия. Мягкие изгибы ее фигуры, золотистые локоны и румянец на щеках притягивали меня с неодолимой силой – и, не скрою, волновали. Сильно волновали.

– Беспокоиться не о чем! Пожалуйста, положите девочку на бок и подержите, чтобы она лежала спокойно. Сможете?

– Да, но как он туда попал? – спросила Абигейл, повысив голос, чтобы перекричать вопли дочери, пока я готовил шприц с физраствором.

– Кто знает? – ответил я. – Да как угодно. Вчера, когда я вел машину, вдруг обнаружил у себя на руке паука – должно быть, спустился на паутине с крыши. Не переживайте, вам себя винить не в чем.

– А он большой? – с тревогой спросила она.

– Совсем малыш! Как сама Марисса. – Я подошел к столу и склонился над девочкой. К моему удивлению, она больше не плакала – лежала спокойно и смотрела на меня большими серьезными глазами. – Послушай, маленькая, сейчас я налью тебе в ушко воды, и тебе сразу станет лучше. Хорошо?

Она моргнула, посмотрела на меня, на шприц и кивнула.

– Просто лежи спокойно! – С этими словами я залил ей в слуховой канал физраствор. Паучок всплыл: я подхватил его пинцетом и выложил в стальной лоток. – Готово, дело сделано. Марисса, можешь сесть!

Девочка села, вытирая кулачком опухшие от рева глаза. Мать подхватила ее на руки.

– Вот и все, моя хорошая! Какая ты у меня молодец! Просто героиня! Теперь все хорошо, правда?

– Хо-ло-со, – серьезно проговорила Марисса.

Она смотрела на меня из-за плеча матери и вдруг протянула ручку. Я осторожно пожал ее крохотные пальчики. Что-то странное творилось со мной в эти мгновения: как будто оживал давным-давно заглохший мотор.

– Теперь с ней все будет в порядке, – обратился я к Абигейл, неохотно выпуская ручку Мариссы.

– Спасибо вам, доктор Хэмилтон, – сказала Абигейл. – Вы нам очень помогли!

Улыбка ее была ярче солнца.

В тот солнечный день я влюбился в них обеих разом. Любовь с первого взгляда, без всякого разумного объяснения. Абигейл с дочерью я видел в первый раз, не знал о них ровно ничего, но страшно не хотел, чтобы они уходили.

По счастью, мы встретились снова, и очень скоро.

Неделю спустя я столкнулся с Абигейл в продуктовом магазине. Оба мы покупали свежую кукурузу от местных фермеров. Марисса сидела в тележке и весело болтала ногами.

– Привет, Марисса! – сказал я. – Помнишь меня?

– Это доктор Хэмилтон, – подсказала Абигейл. – На прошлой неделе, когда у тебя болело ушко, он тебя вылечил, помнишь?

– Как поживаешь? – спросил я.

– Хо-ло-со! – улыбаясь во весь рот, ответила Марисса.

Я похвалил ее платьице и ярко-красные туфельки.

– А как поживаете вы, доктор Хэмилтон? – спросила Абигейл. Мы стояли бок о бок с зелеными початками в руках, рассматривая золотистые зерна и стараясь определить их зрелость.

– Все хорошо, спасибо.

– Больше пауки в ушах у пациентов не попадались?

– Пока нет, – рассмеявшись, ответил я. – Хотя наверняка Мариссин будет не последний!

Абигейл положила початок в сумку и, наклонившись ко мне, проговорила вполголоса:

– Главное, чтобы она теперь не начала бояться пауков. Вдруг у нее разовьется арахнофобия?

– По-моему, беспокоиться не стоит, – ответил я. – Она, похоже, храбрая малышка. Скорее всего, уже все забыла.

– Зато я не забыла, – вздрогнула Абигейл. – Откровенно говоря, меня эта история страшно напугала. Слава богу, я не знала, что у нее в ухе паук, – иначе вам пришлось бы приводить в чувство и меня!

Я рассмеялся.

– Вашей дочке очень повезло с матерью.

Несколько секунд Абигейл молчала: полуотвернувшись от меня, она выбирала в корзине еще один початок.

– Спасибо, – ответила она наконец. – Спасибо за ваши слова. Знаете, год у меня выдался нелегкий.

В магазин я пришел всего за тремя кукурузными початками – я ведь ужинал в одиночестве; но сейчас в моей тележке лежало уже шесть, и останавливаться я не собирался.

– Ваш муж… – осторожно начал я.

Она кивнула:

– Он был чудесным человеком. И замечательным отцом. Никогда не думала, что мне придется стать матерью-одиночкой.

– Соболезную… А родственники помогают?

– Слава богу, да. Глэдис, моя свекровь – просто добрая фея. Не знаю, что бы мы без нее делали! После смерти Гордона она переехала к нам, так что я теперь могу работать и не отправлять Мариссу в ясли.

– Рад слышать. А где вы работаете?

– Преподаю в старшей школе.

– Что, если не секрет?

– Английский язык и литературу.

– Где вы учились? – продолжал я свои расспросы. Вдруг мы с ней окончили один колледж?