Цвет страха - [30]

– Полагаю, к настоящему времени они малость поостыли, – отозвался капитан Пэйдж.

– А в Нью-Йорке организована бригада Стоунволла, – продолжал Нарвел.

– Этого не может быть, сэр. Мое подразделение является единственным наследником сего славного имени.

– У названия нью-йоркской бригады несколько другие истоки. Они не претендуют на звание сынов Стоунволла Джексона. Понимаете, о чем я?

– А разве был какой-то другой Стоунволл?

– Я имел в виду компанию «Театральная труппа Стоунволла». Судя по всему, это команда евнухов.

Капитан Пэйдж побледнел как полотно.

– Они присвоили наше имя?!

– Присвоили, опорочили, втоптали в грязь, а то и чего похуже.

– Ужасное, страшное оскорбление для нас, – отрывисто произнес капитан.

– Я уж не говорю о том, каким позором эти фиглярствующие кастраты покроют славное имя легендарной бригады Стоунволла.

– Если они придут, – воскликнул капитан Пэйдж, воздевая дрожащий кулак к безоблачному голубому небу Старого Доминиона, – мы перебьем их всех до последнего!

– Вот и славно! – успокоился Нарвел Боггз, и.о. полковника Дикси, и, повернувшись к своим спутникам, объявил: – Мы пришли сюда, чтобы сражаться, и мы не отступим!

Присутствующие, все как один, разразились яростным повстанческим воем.

* * *

Их воинственный клич прогремел в наушниках президента «Сэм Бисли корпорейшн» Микки Уэйзингера, который расположился в трех милях от поля битвы в передвижном пункте связи, спрятанном в чаще соснового виргинского леса.

– Чертовы вопли! Звучит весьма угрожающе, – хриплым голосом произнес Микки.

– Ага, – беззаботно отозвался Боб Бисли.

– Не могу же я выйти к ним с микрофоном и произнести речь! Они разорвут меня на куски.

– Бывает и хуже.

– Например?

– Ну, скажем... – Боб Бисли начал загибать пальцы. – ...предать Дядю Сэма, обмануть Дядю Сэма, почувствовать, как твои яйца сжимает правая гидравлическая рука Дяди Сэма...

Микки Уэйзингер машинально свел колени и проворчал:

– Когда приступим?

– Когда начнется пальба, – ответил Боб Бисли, включая микрофон.

– Пальба? Какая еще пальба? Кто и в кого будет стрелять?

– Все.

– Что?!

– Как только Калифорнийские мушкетеры прорвут повстанческие ряды, все начнут стрелять во всех, – объяснил Боб.

– А на чьей стороне была Калифорния во время Гражданской войны?

– На нашей, – ответил Боб и, приблизив губы к микрофону, скомандовал: – Калифорнийцы! Ваш звездный час пробил!

Микки Уэйзингер вытер вспотевший лоб шелковым платком и пробормотал:

– Остается лишь надеяться, что он не окажется моим смертным часом.

Глава 10

Вереница серых машин, кативших по Кратер-роуд, исчезла в пыльной дымке. Замыкающий автомобиль с грязным лобовым стеклом отстал от идущих впереди на добрых пять корпусов. Римо заметил, что это был четырехдверный седан.

– Ехать быстрее, чем идти пешком, – сказал он.

– Согласен, – отозвался мастер Синанджу.

Они помчались за машиной легким шагом, и как ни странно, по мере того как они ускоряли ход, ноги их двигались все медленнее. Несколько мгновений спустя оба уже растворились в буром облаке пыли, поглотившем последнюю машину конфедератов.

Поравнявшись с седаном, Римо обогнул его слева, а Чиун зашел с правой стороны. Мастера Синанджу с двух сторон ухватились за ручки задних дверец, дернули их, и наконец оба одним прыжком очутились на заднем сиденье машины.

Устроившись поудобнее, они приготовились к непродолжительной поездке до кратера и наконец миновали пикеты южан, охранявшие въезд на питерсбергское поле битвы. Римо заметил, что на часовых нет ни башмаков, ни туфель, ни носков.

Ученик с учителем обменялись озадаченными взглядами и, откинувшись на спинку кресла, замерли в неподвижности. Известно, что человеческий глаз особенно чувствителен к резким движениям, но если они будут сидеть не шевелясь, то водитель вряд ли заметит их в зеркальце заднего обзора.

Вероятно, они доехали бы незамеченными до самого кратера, если бы не острый камень. Послышался хлопок и легкий свист – колесо спустило. Капот машины слева стал оседать, водитель нажал на тормоза и врезал здоровенным кулаком по рулевому колесу.

Затем повернулся и потянулся за монтировкой, притороченной к кожуху карданного вала. Чья-то рука с широким запястьем с готовностью подала ему инструмент.

Водитель испуганно отпрянул, словно напоровшись на колючего ежа.

– Кто вы такие, черт побери? – взревел он.

– Пассажиры, – вежливо отозвался Чиун.

– Мы пассажиры и очень торопимся, – подтвердил Римо.

– Прочь из моей машины!

– Мы выйдем, как только окажемся на месте, – заявил кореец.

– Но не раньше, – поддакнул Римо.

Водитель распахнул дверцу и, приложив ко рту ладони, уперся локтями о крышу автомобиля.

– Эй, друзья! Сюда! Ко мне! Я поймал двух шпионов-янки!

По асфальту зашлепали босые ступни. Конфедераты окружили машину со всех сторон и принялись совать в окошко водительской дверцы стволы мушкетов. Из некоторых до сих пор торчали шомполы.

Кто вы, ребята? – дрожащим голосом осведомился бледный светловолосый мужчина, судя по двойной полосе на воротнике, первый лейтенант конфедеративных войск. Его отвислые усы вздрагивали при каждом произносимом слоге.

– Я как раз собирался задать тот же вопрос вам, – холодным безразличным тоном отозвался Римо.