Цвет Надежды - [5]

До чего же страшно услышать имя из уст отца и знать, что ничего изменить уже нельзя. Хотя, о чем он думает! Почему он должен хотеть что-то изменить? Ведь отец, несомненно, выберет для него лучшее.

— На Рождество состоится твоя помолвка, Люциус… Хочу сразу предупредить: это будет пышное торжество. На нем будут присутствовать все нужные люди нашего сообщества, — начал Эдвин.

— Я могу пригласить кого-то из друзей, отец? — Люциус очень надеялся, что его голос звучит ровно.

Серебристая бровь Эдвина вопросительно изогнулась. Сын впервые за семнадцать лет осмелился его перебить.

— Прости, отец, — поспешно добавил Люциус, верно истолковав его жест.

— Предположу, что это от волнения, хотя Малфои не показывают своих эмоций. Ты огорчаешь меня, — спокойно сказал Эдвин.

— Прости, — Люциус опустил голову, стараясь скрыть выражение глаз. Ну почему он никогда не повышает голос? Это было бы так… по-человечески и менее страшно.

— Тебе не любопытно узнать имя будущей жены? — с усмешкой спросил отец.

Люциус молчал. Решив покончить с игрой, Эдвин тихо произнес:

— Нарцисса Блэк.

Перед глазами Люциуса тут же возникла картина.

Смеющаяся девушка стоит на берегу озера. Солнечные блики отражаются от ее волос цвета нежного шоколада. Ее удивительные глаза цвета весенней листвы смотрят на него.

Над чем же она смеялась тогда? Люциус не помнил. Если на то пошло, он даже не мог с уверенностью вспомнить, во что она была одета в тот день. Только эти глаза…

— У тебя глаза цвета осеннего утра, — ее голосок звенит, как хрусталь, сливаясь с плеском волн, которые подкатываются прямо к их ногам. При этих словах она улыбается, и на ее левой щеке появляется очаровательная ямочка.

— А у тебя глаза цвета Надежды, — ответил он. Ответ явно удивил и порадовал ее.

— Тогда пусть я буду твоей Надеждой. Если будет тяжело, позови, и я тут же появлюсь. Ведь Надежда всегда должна быть рядом.

— Нарцисса Блэк, — тихо произнес отец.

О красоте его будущей жены ходили легенды. Не одному юноше Хогвартса снились эти серые глаза и необычно-светлые волосы. Несмотря на то что ей было только пятнадцать, Нарцисса кружила головы парням направо и налево. Вот только Люциуса Малфоя в числе ее воздыхателей не было.

— Когда переваришь эту мысль, найди меня. Нам нужно обговорить все детали церемонии.

С этими словами Эдвин вышел, обогнув по пути неподвижно застывшего сына. Но Люциус не заметил этой тактичности отца, проявленной по отношению к нему впервые. В другой раз он бы, наверное, умер от сознания того, что отец считается с его чувствами и мыслями. Но не сейчас.

«Нарцисса Блэк». От звуков этого имени что-то дрогнуло и порвалось в душе. С удивлением Люциус понял, что это оборвалась нить к ней, его Надежде. В огромной комнате сразу стало как-то пусто и тихо.

Единственным, что нарушало эту мертвую тишину, было потрескивание дров в камине.

02.02.2011

Глава 3. Мой Враг

Холодный взгляд, не надо слов.

Звон шпаг.

Ты как всегда восстал из снов,

Мой Враг.

Мой шаг,

Мой Враг.

Единственным, что нарушало эту мертвую тишину, было потрескивание дров в камине. Стоп, но он же не горел. Наверное, это какой-то способ приветствовать хозяина. Ручка, между тем, опустилась до основания, и старинная резная дверь медленно отворилась.

Самые худшие опасения Гермионы подтвердились. Потому что на пороге комнаты возник человек, которого она ненавидела больше, чем кого бы то ни было. Этот гаденыш был кошмаром последних шести лет ее жизни. А так как впечатления от шести лет, прожитых в Хогвартсе, были гораздо ярче, чем от того времени, что она провела с родителями-магглами, то можно сказать, что он был кошмаром всей ее жизни. Доброй, кроткой Гермионе до встречи с ним никогда так не хотелось кого-то ударить, унизить, стереть самодовольную ухмылочку с этого ненавистного лица. Казалось, за лето она подзабыла о нем, но сейчас, глядя на светлые волосы, брошенные в лицо юноше порывом ветра из окна… Окно… Она забыла закрыть окно!

«Сейчас он поднимет шум», — в ужасе подумала девушка, но Драко Малфой, казалось, не замечал ничего вокруг. Он явно над чем-то размышлял.

Наверняка обдумывает способы пыток для Гарри.

Между тем хозяин комнаты, сосредоточенно глядя в окно, расстегивал белоснежную рубашку. Когда руки Малфоя дошли до ремня брюк, Гермиона нервно выдохнула. Юноша резко обернулся на звук. Ей бы в этот момент выхватить палочку, наложить на него заклятие, но она лишь, судорожно всхлипывая, сжалась на полу. В былые времена за такое выражение лица Малфоя Гермиона бы отдала многое. Но сейчас ей было не до смеха. Тем временем слизеринец медленно приходил в себя. Потрясение на его лице сменилось привычным раздражением и ненавистью в холодных серых глазах.

— Грейнджер? — его обманчиво мягкий голос заставил Гермиону поежиться.

Он просто стоял и смотрел на нее. Но даже этот взгляд наполнил ужасом каждую клеточку ее существа. Сколько же нужно тренироваться, чтобы научиться так смотреть? Гермиона попыталась заставить себя подумать о том, что это всего лишь Драко Малфой. Он ничем не страшнее любого другого подростка, например, Гарри или Рона… Ведь ему только семнадцать, он такой же студент Хогвартса, как и она сама. Подумаешь, слизеринец. Это совсем не страшно, совсем не страшно. Если это несколько раз повторить, может быть, пропадет тугой комок, застрявший в горле. Совсем не страшно. Почему же так колотится сердце, почему она не может ничего сделать, а просто сидит на полу и таращится на него снизу вверх? Как же он вымахал за лето!