Цвет крови - [89]

Мормино показалось, что последние фразы агент произнес тоном следователя. Он не был близко знаком с Сураче, но это ему не понравилось.

— Фотография лежит передо мной.

— Судя по рассказам девочек, она сама сейчас не работает. Живет на ренту.

— Хорошо, я все понял. Спасибо за ценные сведения.

— Да не за что.

Мормино повесил трубку, затем снова взял ее в руки и набрал другой номер. Но тут же остановился. Нет, звонить из дому нельзя. Он надел куртку потеплее, вышел на улицу и направился в центр. Было уже темно, но фонари освещали только главные улицы. Он свернул в одну из тех улочек, что сохранили свой облик со времен Римской империи. Электрические лампочки освещали мостовую из порфира. Полицейский зашел в первый попавшийся бар со знаком таксофона. За стойкой стояла молодая симпатичная официантка.

— Телефон работает только по карточке? — уточнил он.

— Нет, монеты он тоже принимает. Вам разменять?

— Нет, спасибо.

— Аппарат вон там, в глубине. — Она показала рукой в угол напротив туалета.

Мормино добрался до телефона, бросил несколько монет и набрал номер мобильника.

— Привет, это я. Извини, что так поздно. Я сейчас в баре. Мне необходимо тебя увидеть.

В ответ напряженно прозвучал голос Марко:

— Я в больнице.

— Извини. Что-нибудь серьезное?

— Нет, операция была плановая, но мне придется пробыть тут еще несколько дней. Встретимся позже?

— Это очень важно.

— Хорошо, увидимся завтра утром, хоть это и рискованно. У меня кое-что есть для тебя. Ты веришь в совпадения?

— Скажи, в каком ты отделении?

— В нефрологии. Назови мою фамилию охраннику. Завтра меня переведут в другую палату. Тебе скажут, куда именно, я еще не знаю.

— С тобой лежит кто-то еще?

— Если ничего не случится, я должен быть один.

— Тогда до завтра.

— До завтра.

Больница вызвала у Мормино приступ раздражения. Переполненная, можно сказать — битком набитая, она в этот холодный туманный день ассоциировалась у него с емкостью, наполненной кусочками льда. К тому же он тут слишком многих знал: врачей, медсестер, служащих. Вон с теми сотрудниками он расследовал случаи некрофилии, затем снова встречался с ними, когда родственники умерших подали иск в суд на трех врачей по поводу врачебной ошибки. Те трое были уволены с работы.

Мормино рассчитывал затеряться в утренней сутолоке и проскочить незамеченным. Приподняв воротник пальто и следуя за указателями, он направился к отделению нефрологии. Войдя через главный вход, полицейский обнаружил, что у стойки охраны толпится народ. Мормино отошел в сторону, пережидая, пока толпа схлынет. Наконец последний посетитель был направлен в нужное ему отделение, и полицейский спросил у администратора, где находится Марко Камби, уточнив, что сегодня утром его должны были перевести в другую палату. Охранник посмотрел в компьютер.

— Да, его сегодня уже перевели из реанимации. Второй этаж, мужское отделение направо, палата четырнадцать.

Мормино смутился. Он подумал, что слишком увлекся расследованием и забыл обо всем на свете. Можно ли Марко разговаривать? Когда Паоло позвонил приятелю по телефону и назначил встречу, он не догадывался, что тот находится в реанимации, и сейчас это известие его ошеломило.

Паоло только хотел все узнать о фотографии. Возможно, это поможет ему найти убийцу и закрыть дело, застопорившееся со смертью Дзуккини.

Мормино, постучавшись, вошел в палату. Марко показался ему подавленным. Паоло не догадывался, что разочарованное выражение на лице Марко вызвано отсутствием Клаудии, которая еще не появлялась здесь, видимо целиком погрузившись в заботы о муже. Мормино счел необходимым извиниться.

— Привет, как ты? Если не можешь говорить, я пойду…

— Подожди, — остановил его Марко. — Я рад тебя видеть. После самоубийства Дзуккини мы даже не перезванивались.

— Я знаю, но меня завалили работой.

— Да ладно, я прекрасно все понимаю. Присаживайся.

Марко показал рукой на место у своей кровати.

— Что с тобой случилось? — спросил Мормино.

— У меня вырезали почку.

— Зачем?

— Она была нужна моему брату. — Голос Марко выдал его волнение.

Мормино замер с открытым ртом. Они не были настолько близкими друзьями, чтобы Марко стал рассказывать ему о подобных вещах. Да и теперь он сделал это только потому, что Мормино застал его в минуту слабости. Голос журналиста заставил Паоло встряхнуться.

— Докладывай, с чем пожаловал? Какие новости?

— Сколько времени ты уже находишься в изоляции и не читаешь газет?

— Два дня. Но это небольшая жертва. Я не слишком-то стремлюсь выйти отсюда.

— А я думал, тебе нравится твоя работа.

— Они вышвырнули меня вон. Я был настолько глуп, что попался на их удочку.

— Что произошло?

— Главный редактор снял меня с должности репортера и отправил в отдел региональных новостей, иными словами, меня снова пригвоздили к письменному столу.

— Чем же ты вызвал их недовольство?

— Предполагаю, что мое место стало наградой нужному им человеку за проявленную покладистость. Став репортером, я вышел из редакционного комитета. Через месяц после снятия меня с должности ее отдали Анджело Гоцци, подписавшему с ними удобное для них соглашение.

— Отличная история. Внушает оптимизм.