— И на ваш дом тоже повесят. — В дверях стояла Надя. Именно стояла.
— Ты сама?! — крикнул Сомов.
— Сама! Сама, Егор! Коляска её была у дверей.
— Сила духа! Вот она, сила! — торжественно сказал Усольцев.
Вошедшая Лукерья даже заплакала.
— Я восемь шагов сделала.
— Ты будешь ходить, я знаю, — сказал ей Сомов.
— Буду! — неожиданно твёрдо ответила Надя.
И вот пришло время выезжать. Лукерья и Усольцев вышли во двор. Сомов поцеловал Надю в щеку:
— Ну, не грусти.
— Поцелуй меня, Егор Я тебя ждать стану! И ходить научусь, и детей тебе рожу!
— Ты жди меня, — сказал Егор.
XXX
На высоте десяти тысяч метров Сомов посмотрел в иллюминатор. Над землёй стояла ночь. В огромном черном небе летел его самолёт. Егор возвращался в Москву. И тут он почувствовал стылый запах черёмухи. "Это Надя думает обо мне", — решил Егор. И тут же вспомнил — браки заключаются на небесах…
Самолёт уносил его всё дальше и дальше от того крохотного клочка земли, который неожиданным образом переменил его жизнь и, главное, наполнил смыслом, хотя во всём происшедшем сам Сомов не до конца разобрался.
