Цвет боли: шелк - [16]

— Тебя что-то смущает?

— Больно!

— Ой ли? Или просто еще хочется?

Один только вопрос о «еще» вогнал Фриду в краску и заставил сердце биться быстрее. Несмотря ни на что, хотелось.

— Покраснела, значит, хочешь. Твое желание для меня закон. После душа продолжим.

Они продолжили…

— Я тебя давно не порол, тебе не кажется? А то наберется слишком много штрафных очков, потом сесть не сможешь.

— Откуда у меня штрафные очки, я же подчиняюсь тебе во всем?

— Хотя бы за такие вопросы. Знаешь ведь, что спрашивать нельзя.

— Это нечестно.

Он фыркнул:

— А почему я должен быть с тобой честным? Ты моя собственность, захочу — выпорю, захочу — трахну, причем любым извращенным способом.

— Ты что говоришь, сам себя слышишь?

— Главное, чтобы слышала ты меня. Слышала и запоминала. Каждое слово, кроме согласия, приносит дополнительное наказание. Рядом со мной ты имеешь право только соглашаться, что бы я ни делал.

— Ничего себе!

Густав достал из коробки и протянул Фриде большущий фаллоимитатор:

— Будешь учиться обращаться с ним как положено.

— Мне достаточно тебя…

— Зато мне этого не достаточно. Я хочу, чтобы бы любила мой инструмент и умела владеть им.

Она попыталась свести все к шутке:

— Но инструмент-то твой, тебе и владеть.

— Фрида, это тренировочный предмет. Бери в руки.

Инструмент был теплый, словно действительно кожаный.

— Ты должна облизать его так, словно облизываешь мороженое. Высунь-ка язык как можно дальше.

Она послушно высунула.

— Еще дальше. Вот так. Теперь пройдись кончиком языка по головке. Попробуй почувствовать удовольствие от этого. И борись с желанием укусить.

Как он догадался о таком желании?

— Ты возбудишься.

Немного погодя она действительно почувствовала сильное возбуждение и еще желание взять инструмент в рот полностью, на сколько войдет.

Густав времени не терял, он наклонил Фриду и вошел сзади.

— Бери в рот то, что держишь в руках. Когда я буду кончать, сильно надави на основание.

Когда это произошло, в ее рот хлынула чуть солоноватая и слегка обжигающая жидкость сродни той, которую выдавал и сам Густав. Оргазм поучился совершенно сумасшедший.

Немного отдышавшись, Густав повернул Фриду на бок, заглянул в лицо:

— Понравилось?

Та честно призналась:

— Очень.

— Только в следующий раз сзади будет он, а впереди я.

Неожиданно для себя Фрида поинтересовалась:

— Тебе совсем не нравится ванильный секс?

— Ну, почему же… Только если он в запрещенном месте, например, в машине посреди улицы или в кабинке туалета, зная, что рядом очередь.

— Нет!

Однажды такое бывало, не в туалете, но в его машине прямо посреди улицы. Густав тогда вызвал ее с работы, приказав быть под плащом голой и сделал все прямо в машине. В любую минуту по улице мог кто-то пройти, это придавало остроты ощущениям. И это он называет ванильным сексом?

— Куда ты денешься? Прикажу — и будешь.

Утром Густав разбудил Фриду пораньше:

— Эй, тебе еще тренироваться.

— Обязательно?

— Угу. Вставай.

Теперь имитатор действительно был сзади, а член Густава во рту. Ее оргазм длился, кажется, бесконечно, а когда достиг апогея он, Фрида почувствовала, как не только в горло, но и внутри сзади ударила горячая струя. Имитатор тоже что-то вливал.

Принимая душ, Густав посоветовал:

— Сегодня никуда не ходи, у тебя внутри алкоголь.

— Что?

— В состав жидкости входил алкоголь. Немного погодя ты опьянеешь.

— Зачем? — Если честно, у Фриды уже начала кружиться голова.

— Я хочу, чтобы ты сидела дома. Есть срочные дела?

— Нет.

— Тогда посиди. Кстати, что за обман с критическими днями?

— Сегодня должно начаться.

— Ну, пока нет, можно немного помучиться. Останешься дома наказанной за вранье. Пойдем.

— Я не лгала.

— Вот еще штрафные очки! Ты же знаешь, что ни спорить, ни оправдываться нельзя. Ждешь наказания?

Будет порка? Она вздохнула:

— Да.

— Хорошо, сейчас получишь. Но сегодня я добрый, ты хорошо постаралась, наказание будет приятным. — Вставай.

Поза привычная — руки в наручниках наверх, ноги на ширину плеч. Команда:

— Прогнись в спине.

Лубрикант — и в анальное отверстие нырнул искусственный фаллос.

— Выпрямись. Теперь так…

Второй вибратор проник спереди. Она даже замерла, казалось, внутри все расперло до предела.

Густав закрепил руки и ноги и уселся в кресло напротив.

— Не выпусти ни то, ни другое, иначе наказание будет жестким. А теперь вот так…

Фрида с ужасом почувствовала, что оба вибратора пришли в движение! Что, если он оставит ее вот так, а сам уйдет на весь день?!

Она смотрела на Густава умоляюще, не рискуя спрашивать. Тот вдруг рассмеялся:

— Видела бы ты себя сейчас! Словно провинившийся щенок. Но мне нравится.

— Тебе нравится, когда я вот такая беспомощная?

— Да, — с удовольствием согласился тот. — Когда ты на коленях прямо среди прихожей послушно принимаешь мой член, когда являешься в машину голышом, когда стоишь вот так и я могу включить оба вибратора, чтобы ты испытывала непроходящий оргазм.

— Но это садизм! — рискнула возразить Фрида, всеми силами борясь с подступающим сокращением мышц.

— Конечно! Я садист, а ты мазохистка и прекрасно это знаешь. В этом и прелесть — доставлять удовольствие друг другу. Мне нравится не только брать тебя самому, но и наблюдать, как терпишь боль, как подчиняешься, подчиняешь мне свою волю. А еще видеть, что ты ждешь эту боль, жестокость, жаждешь подчиняться.