Цвет боли. Красный - [14]

Ответил Оле:

— Если бы вы пригляделись, то поняли схему. Ее ошибка в том, что, качнувшись, девушка уже не вернулась в исходное положение и не смогла дотянуться связанными руками до отцепки, чтобы освободить себя.

— Что такое отцепка?

— С девайсами БДСМ познакомитесь в специальных материалах, которые мы вам дадим, да и в Интернете всякой всячины немало. Но могу сказать коротко: отцепка — это система для быстрого освобождения нижнего в случае опасности.

— Откуда у вас информация?

Анна строго посмотрела на Улофа, задавшего вопрос.

— Позвольте мне не раскрывать своих источников. Я буду сообщать вам то, что смогу, но никогда не буду выдавать собственных информаторов. Так и вам, и мне легче. Поверьте, информация достоверна и проверена. Ваша задача за предстоящий месяц, а желательно чуть раньше, чтобы не портить читателям настроение перед Рождеством, расследовать это дело, используя те сведения, что получите от меня, и собственные умения, разузнать все, что только возможно, заметить, что не заметила полиция и провести анализ полученных данных. Если тот, кого мы подозреваем, виновен, наше дело предложить полиции материалы расследования, чтобы они были переданы в суд.

— А если не виновен?

Теперь Анна внимательно смотрела уже на меня, но я не опустила глаза. Человек может действительно не быть виновным — тогда как — все расследование зря?

— Тогда мы, не называя имен, публикуем все, что смогли выяснить, и читатели получат нечто вроде детективного романа. Напишите роман.

* * *

Леннарт Викстрём в восторг от звонка Дага не пришел, скорее напротив.

— Ну?

— Мне нужна ваша консультация.

— Нашли у кого спрашивать.

— Вы занимаетесь БДСМ?

— Это называется быть в Теме. Да, я в Теме. Но я не знаком с Кайсой.

Вангер обратил внимание на то, что парень назвал погибшую по имени.

— Мы могли бы встретиться? Мне нужны не столько сведения о погибшей девушке, сколько консультация опытного БДСМщика.

— Господи, назвали-то как! Ладно, но у меня мало времени.

— У меня тоже. Завтра у вас оно найдется?

— В пять. В другое время не смогу.

— Надеюсь, не утра? Где с вами лучше встретиться?

Викстрём хмыкнул, потом снова скомандовал:

— В «Шупошёфарде», идет?

— Где?

— Это бар. Не знаете такой?

Хотелось спросить, почему он должен знать все бары Стокгольма, но Даг дал себе слово не злиться.

— Нет.

— Седьмой этаж на крыше отеля «Шофард» на Катаринаваген. Скромно, за то вид потрясающий. Стоит побывать. Я буду ждать вас в холле отеля.

Вангер никогда не бывал в этом отеле, потому задал еще один вопрос:

— Как я вас там найду?

— Там небольшой холл и искать не придется. Завтра в пять. Все, меня ждут!

Черт бы побрал этих извращенцев! Нет, конечно, каждый имеет право сходить с ума по-своему, и если кому-то нравится задыхаться в веревках, не нужно мешать, только стоило бы оставить записку о своих намерениях с просьбой никого не винить в глупости, чтобы не морочить головы нормальным людям.

* * *

Распрощавшись со всеми, включая Курта, который все же пытался поплакать у меня на груди по поводу предательства Эрики, мы с Бритт отправились в «Гилдас Рум». Можно бы и домой, но, чтобы отвязаться от Курта, пришлось сказать, что у нас встреча в этом кафе. Такие, как Курт, в девичье «Гилдас Рум» не ходят, боясь насмешек. Его наверняка и в «Рокси» не затащишь.

Бритт не упустила возможности посмеяться над парнем, подмигнув:

— А ты небось прямиком в «Торьет»?

По тому, как покраснел Курт, мы поняли, что он там если и не бывал, то уж о репутации ресторана, как любимого места геев, знает точно. Ехидная Бритт притворно вздохнула:

— Что ж, каждому свое…

Чтобы не нарваться еще на какое-нибудь замечание, Курт поспешил распрощаться.

— Теперь он точно решит, что мы лесби.

— За то перестанет плакать тебе в жилетку из-за измен своей девушки.

— Или наоборот, усилит старания в попытках разобраться с женской точки зрения, почему Эрика предпочла ему поездку с родителями. Как объяснить Курту, что у Эрики может найтись кое-кто получше?

— А ну его!

Мы долго сидели в кафе, обмениваясь впечатлениями и измышлениями. Бритт волновал вопрос:

— Зачем ей все это? Не верю, чтобы можно было так хорошо заработать на сенсации, выложенной в интернет-журнале. Даже если это так, все равно, слишком много затрат на одно расследование.

— Может, Анне платит еще кто-то?

— Кто?

— Например, родственники погибшей девушки.

Мы принялись фантазировать на эту тему.

— Может, родственники состоятельны и их не устраивает работа полиции?

— Кого она в наше время устраивает? Только криминал, который она не трогает.

— А зачем тогда публикации?

— Знаешь, бывает, что вину человека доказать так и не удается, есть такие осторожные маньяки, но уже то, что его подозревают, поможет избежать следующих жертв.

Как бы я ни морщилась от пристрастия Бритт к теме маньяков, резон в ее словах был. Даже не сумев доказать или просто обнаружить вину убившего девушку человека (стоило бы задаться вопросом, существует ли убийца?), можно вынудить его притихнуть во избежание разоблачения.

— Да, а еще лучше пойти и сдаться полиции!

— Ну уж это, Бритт, едва ли.

— А что, бывает и такое. Муки совести, кстати, одни из самых жестоких.