Curriculum vitae - [78]
Венчались в крошечной православной церкви близ Подгорицы. На ритуале настоял Марко-старший, на экстерриториальности — Ёжик. Тревожный вопрос Григория о возможных проблемах с властями Черногории во время безвизового свадебного путешествия старый партизан парировал, покровительственно хмыкнув и перечислив своих черногорских однополчан, учеников, хороших друзей и родственников, регулярно приезжающих и приглашающих к себе. Услышав про дедушку черногорского премьера и дядю начальника полиции, Распутин согласился. А когда дед провёл их машину в обход всех блокпостов какими-то партизанскими тропами, последние волнения отпали и остались только маленькие человеческие радости, без которых все подвиги, победы, геройство и риск для жизни повисают в безвоздушном пространстве и не имеют никакого смысла.
На следующий день Ежов и Распутин сидели на причале у подножия лестницы, круто забирающейся по отвесной скале к приютившему их коттеджу, уединенно стоящему на высоком берегу каменистой бухты залива Траште. У самых ног мурлыкало сонное Адриатическое море. Полудикий малообжитый полуостров Луштица, казалось, впал в летаргический сон, полностью подчинившись тяжёлому солнечному прессу, выжимающему всё живое с открытого пространства в тень домов и навесов, в прохладу скучающих по дождям деревьев.
Категорически отказавшись от участия в визитах вежливости к родственникам Марко и Душенки, сославшись на необходимость конспирации и получив одобрение старого партизана за такую осторожность, друзья выторговали в свое распоряжение целый день счастливого ничегонеделания, такого редкого в их профессии.
— У меня ведь тоже для тебя есть небольшой свадебный подарок, — хитро улыбнулся Ежов, убедившись, что рядом нет никого даже на расстоянии минометного выстрела.
— Только не говори, что неизвестный спонсор купил для меня акции Microsoft, — отшутился Распутин, занимаясь кургузой пузатой глиняной ёмкостью с волшебной амброзией местных виноделов. — Я совершенно не разбираюсь в биржевых нюансах и обязательно прогорю.
— Хорошо, — согласился Ежов, — акции и биржу оставлю себе, а тебе хочу сообщить, что мой план утвержден руководством управления, и с этого месяца ты восстановлен на службе и переведен в мое подчинение в качестве агента под прикрытием. Все учетные карточки псевдонимичны, раскрытие твоего инкогнито исключено. Нынешний статус, место службы, публичная фамилия никому не известны, кроме меня и моего непосредственного начальника. Поздравляю с легализацией и восстановлением твоего доброго имени на Родине, товарищ старший лейтенант! Да-да, не вскидывый брови и продолжай откупоривать амфору. Звездочки обмоем на удачу, чем Бог послал.
— Командир, — Григорий остался сидеть, пытаясь осмыслить сказанное Ёжиком, — воскресил! А то я, как какой-то огрызок непонятной принадлежности.
— Раз воскресил, — Лёшка поднялся и одёрнул рубашку, — Встать! Смирно! Что должен отвечать боец при объявлении о присвоении очередного звания?
— Служу Отечеству! — подскочил Распутин, роняя кувшин…
— Ну вот, — Ежов с сожалением посмотрел на разлившееся по ступеням красное вино, — остались без фронтовых ста грамм, зато с салютом. Вольно, Гриша! Дай я тебя обниму! С возвращением! А потом наряд вне очереди за неуставной ответ, хотя по существу всё сказано правильно!
— Да я готов неделю полы мыть!
Распутин стиснул майора в своих огромных руках.
— Отставить душить начальство! — закряхтел Лешка в объятиях легионера, — и полы — тоже отставить. Уфф…
Отпущенный Григорием, Ежов плюхнулся обратно на ступеньки и повёл плечами…
— Если жену так обнимешь — точно сломаешь, медведь, — пробормотал он добродушно. — А если серьёзно, Гриша, то главное твое задание — Дальберг, его планы, связи, круг интересующих вопросов. Тут я тебе подыграю, прикинувшись ренегатом. Ты про меня ему написал?
— Сразу же, как только ты дал отмашку…
— Добро! Ему надо ощутить, какого ценного кадра он приобрел в твоём лице, но не переиграть с энтузиазмом. Поэтому торговаться мы с ним будем отчаянно, а дезу пихать дозированно, разбавляя лошадиными порциями проверяемой правдивой информации…
Они увлеченно обсуждали шахматные ходы, чувствуя себя в одном шаге от политических кулис, за которые простые смертные обычно не допускаются. Близость Больших Тайн одновременно притягивала и пугала, будоражила кровь и распаляла фантазию, воспитанную на приключениях графа Монте-кристо, мушкетеров де Тревиля и охотников за королевскими подвесками. Они строили планы, которые жизнь перечеркнёт уже через неделю, когда две тысячи боевиков под руководством Басаева и Хаттаба вторгнутся в Дагестан, и начнется Вторая Чеченская война. Через два дня, 9 августа 1999 года премьер-министром России будет назначен никому не известный, политически невзрачный и внешне неказистый глава ФСБ Владимир Путин. А еще через десять дней Ёжик со своей группой будет срочно отозван на «Большую землю», оставив Распутина наедине с поставленной задачей и тяжкими думами о незавидной судьбе своего друга и такого далекого, жестокого, но все-таки дорогого сердцу Отечества. Слова Дальберга
Доверху груженный межнациональными конфликтами и сварами транснациональных корпораций, отягощенный биржевым и банковским кризисом, громыхая пока еще региональными войнами и отчаянно скрипя перьями дипломатов, поезд мировой геополитики тяжело вползал на заснеженный полустанок 1901 года… Шахматные политические доски были тщательно подготовлены. Фигуры расставлены. Император намеревался в этой партии играть белыми.
Развязка. Что может сделать человек, имеющий опыт государственного строительства и выживший в жесточайших условиях гражданской войны и борьбы за власть в начале ХХ века, когда обличье плюшевого Никки скрывает стальную хватку первого генсека ВКП(б)…
Умирающий Вождь перенесся в начало XX века в тело внезапно тяжело заболевшего Николая Александровича… Как поведет он себя в окружении тех, с кем в свое время боролся? Получится ли исправить собственные ошибки? Успеет ли спасти Россию, несмотря на лавину покушений на его жизнь тех, кто безнаказанно разворовывал богатства страны?
Историю обычно круто изменяют попаданцы. Особенно если он владеют энциклопедической памятью, инженерными навыками и приёмами "дзю-до" и "дзю-после"... А что смогут сами хроноаборигены, вооруженные только памятью о будущем? И кстати, кто вам сказал, что наши попаданцы в прошлом первые и единственные?...
Чтобы студенты знали историю, надо их перенести в изучаемую эпоху и сделать участниками исторических событий. Начало ХХ века. Схватки разведок и тайных обществ, война и революция и наши современники, абсолютно реальные люди. Реплики, приведенные в книге - это их собственные реплики. Да что там реплики... сюжет книги, и тот существенно дополнен самими героями повествования. Входит в цикл книг 'Заметки на полях российской истории' Под редакцией Вадима Татаринцева.
Государство-воин, победившее нашествие объединенного Запада, пережило своего Верховного Главнокомандующего всего на 38 лет – мизерный по историческим меркам срок. Державу – священный храм Сталин построить не успел. Как оказалось, слишком многое держалось на роли личности в истории, а без неё стремительно ветшало и разрушалось. И революционер Джугашвили превратился в красного императора, карающего хулителей России, по крупицам воссоздающего и преумножающего величие и славу Советской империи, чей гимн начинался словами «сплотила навеки великая Русь». Иосиф Виссарионович Сталин – ужас для отечественных русофобов и непреходящий ночной кошмар для «наших западных партнеров».
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
1917-й год. Время собирать камни и бросать их в самодержавие. Наш герой, попавший из XXI века в водоворот революционных событий, помнит: ничто так не дискредитирует власть, как гнилость и трусость элиты, никогда не творится столько подлости, как в борьбе за справедливость. Осталось правильно распорядиться знаниями. Это только в сказке добро побеждает зло, а в жизни зло побеждает другое зло и становится добром.
На нашего современника, полковника в отставке Григория Распутина, накладывается епитимья – он обязан спасти невинную душу. Как ее найти и от чего спасти – в приказе не указано. Главный герой даже не догадывается, что командировка предстоит в 1916-ый, в тот самый момент, когда…