Crudo - [8]

Она зашла в бассейн и стала сосредоточенно плавать. В углу у ступенек собралось довольно много песка. Вероятно и даже скорее всего, это была ее вина – она постоянно игнорировала правило о том, что перед заходом в бассейн нужно мыть ноги, а также о том, что нельзя плавать до восьми утра и после семи вечера. Она плавала, когда ей заблагорассудится, а по ночам и не утруждала себя купальником. К черту богатых – она размахивала в их адрес своей маленькой белой задницей, словно флагом.

Кэти ошарашило мыслью, что и ей не чужда эта скользкая натура. Взять ее романы. Ей нравилось красть чужие истории, сгребать их охапкой. Я Тулуз Лотрек, я кошмарное чудовище. Я слишком уродлив, чтобы показываться миру. Я школьница Лаура, я думала, я такая невидимая, что меня не замечают. Я родилась в бедной семье в Сент-Хеленс, остров Уайт. В 1790 году. В детстве я жила впроголодь. Позади нее девушка из Австралии разговаривала по телефону с матерью. Это деревня одиннадцатого века, для ребенка тут не лучшие условия, но красиво, нет, здесь красиво. На ней были серебряные босоножки на платформе, и она бесила Кэти, потому что вчера украла ее шезлонг, буквально скинула с него ее полотенце и книги на землю. Я прочитала статью о том, что младенцам полезно успокаиваться самостоятельно, как бы Лора не поверила в эту хрень. Ага, повторила она одиннадцать раз. Вот именно. О черт, теперь она заговорила про свои грудные импланты. Отек должен сойти через четыре месяца, если через четыре месяца мне всё еще будет казаться, что грудь великовата, я могу сделать операцию за один день, совсем неинвазивная процедура. Мы думаем строить дом, а не покупать. Сколько ей, двадцать четыре? Наверное, 21 сентября мы полетим в Мексику. Ну, это еще не точно. Ямайка, что думаешь о Ямайке? Всё одно и то же, весь этот мир с его разговорами. Бессмысленно их ненавидеть, можно, конечно, но это будет просто еще один самоуверенный голосок в непристойно многоголосом хоре.

Узлы

Поездка в Рим у Кэти не задалась. Стояла слишком сильная жара, кондиционер в такси сломался в пятницу, а теперь было воскресенье, 6 августа 2017 года, в такси образовалась своя экосистема с застойным ворсистым воздухом. Они с мужем лежали голые на гостиничной кровати и тяжело дышали. Потом они пошли гулять и случайно оказались на мессе. В последний раз Кэти была на службе когда-то в 1980-х, она забыла преклонить колени и перекрестилась не той рукой. Впереди стояли две монахини в красивых просвечивающих вуалях. Священник провел службу на итальянском, и в его речи то и дело отчетливо слышалось слово «вотсап». Кэти сначала растрогалась, потом ей стало жарко, потом начала злиться, потом ей стало решительно не хватать воздуха. Они забронировали столик на ужин, у нее нет времени тут толкаться. Она поднялась и боком проскользнула к двери. Дети баловались в проходе, в церкви Святого Иосифа году в 1983-м было не так.

В ресторане Кэти с мужем жутко разругались. Всё началось с того, что она положила себе на тарелку два куска его прошутто с инжирной чиабаттой. У него их было четыре – толстых, вязких куска теста такой же неприятной температуры, как и воздух в помещении. Ее муж пришел в ярость, но ярость Кэти, как всегда, была еще больше и бескомпромисснее. Она поддерживала ее градус на протяжении нескольких часов, по полной программе – с шипением, закатыванием глаз и прочим. У нее страшно разболелся живот, она едва не падала в обморок, светила полная луна, но ее муж не мог даже нормально следить за прыжками синей точки на гугл-картах, зависнув над экраном телефона с полуоткрытым ртом. Она ненавидела его, она ненавидела тепло и зависимость в любом проявлении, она хотела стать кусочком льда и поселиться в высоком стакане «Аква фриццанте». В итоге они помирились, после того как она выставила его в лобби и потела в одиночестве сорок пять минут, изучая мир через свое гадальное зеркало, твиттер.

Теперь они были на воздухе, Италия топорщилась у них под ногами, как кочан цветной капусты, простираясь в бескрайнюю синеву серебристого моря, с зеленой окаемкой вдоль пляжей, похожей на кипящее стекло. Маленький белый самолет быстро двигался сквозь параллельный слой воздуха. До этого в аэропорту Кэти открыла в себе острый интерес к надписям на футболках: «Мне нравятся только позитивные люди»; «Хелло дарлинг»; «Счастливая весна». Лучшую футболку она видела в отделе полуфабрикатов в супермаркете в Брайтоне: «Сам себя не отсосет». Там к ней как-то подошел бразильский парнишка с трясущимися руками и спросил, дрожа всем телом, не переспит ли она с ним. Она только что проплыла вокруг развалин Западного пирса, от нее исходила какая-то дикая энергия человека, которому насрать на свою сохранность и скрытые опасности. Она всё еще помнила это чувство, когда она оказалась в открытом море, ее тело боролось и билось о волны, это ощущение огромного металлического скелета под водой с балками, торчащими на поверхности, словно зубья вилки. Под ней море, под ней горная гряда с ее собственной армадой кремовых облаков.

Иногда я увлекаю своего любовника в тень sotoportego в темном corte и предаюсь сладострастному объятию. Дома, в Англии, Кэти читала про Венецию. Еще она прочитала юмористическую статью про косметику для вагины и начало и конец эссе в «Лондонском книжном обозрении» про молодых людей, бежавших из Мосула. Я еще никогда в жизни не видел такого ужаса, какой был в глазах у группы юношей, которые сбежали из Мосула и ожидали своей очереди на досмотр – им предстояло доказать иракским пограничникам, что они не бывшие бойцы ИГ. Двое мужчин призывного возраста прошли в палатку на допрос. Через два часа их отнесли на носилках в полевой госпиталь, всех в крови. Сейчас очень сложно, подумала Кэти, иметь целостное представление о вещах. Так было всегда, но слепое пятно раньше было больше. Десять лет назад, или даже пять, еще удавалось игнорировать зверства, верить, что эти вещи происходят где-то в другой реальности. Сейчас, вероятно, из-за интернета слепое пятно как будто стало очень маленьким и подвижным, словно шарик. От него никакого утешения. Уезжаешь в отпуск, но знаешь, что где-то на берег выносит тела, если не здесь, то там, не сейчас, так позже.