ЦРУ как мифологема - [5]

. Так что, если вдуматься, создатели фильма «Мёртвый сезон» принесли своей стране несравненно большую пользу, чем настоящая группа Лонсдейла…

Отсюда понятно, например, отчего популярнейшим среди англо-американских авторов эпизодом противостояния тамошних спецслужб и КГБ стала история с побегом Олега Гордиевского (отражённая как бы не всеми тамошними мастерами шпионского жанра – каждым на свой манер). Сама по себе измена крупного разведчика, главы Лондонской резидентуры Комитета, раскрывшего уйму чекистов, работавших под дипломатической крышей по всей Европе – это бы ещё полбеды, в тогдашней борьбе спецслужб случалось порою и не такое (вроде ухода на Восток шефа западногерманской контрразведывательной службы Ханса-Йоахема Тидге). Несравненно серьёзнее тут было иное.

В 1985-ому году Гордиевского почти что уже вычислили (он стал одной из жертв знаменитого советского «крота» в ЦРУ Олдрича Эймса); резидента грамотно выманили из Лондона, где тот мог в любую минуту уйти к англичанам, в Москву и там задушевно предложили во всём признаться в обмен на сохранение жизни. Подозреваемый, однако, предпочёл уйти в глухую несознанку. Реальных улик не нашлось, а времена были уже не те, чтоб арестовать человека (тем более резидента КГБ – это номенклатурная должность, между прочим) на основании одних лишь подозрений; внутреннее расследование забуксовало, а Гордиевский тем временем жил-поживал под некоторым подобием домашнего ареста и, разумеется, под неусыпным наблюдением.

Вот тут-то британская разведка и учинила нечто, по тогдашним временам, немыслимое: организовала своему погоревшему агенту побег за границу из столицы враждебного тоталитарного государства, прямо из-под носа у якобы всесильного КГБ… С прагматической точки зрения та сверхрискованная операция вообще никакого смысла не имела (спокон веку известно: «шпионы умирают в одиночку»), однако долговременный пропагандистский эффект её оказался огромен – ибо рушил одну из основополагающих советских мифологем: «КГБ всеведуще и всемогуще». В общем-то, для последующего крушения советского мифа побег Гордиевского вполне сравним с полётом Матиаса Руста – камешки, сдвинувшие лавину…

Для КГБ история оказалась пренеприятнейшей, причём именно в плане пиара (реальный ущерб, нанесённый предательством Гордиевского, был хоть и велик, но совершенно несопоставим, например, с плодами деятельности другого «суперкрота», генерала Дмитрия Полякова: тот за 25 лет (!) своей работы на ФБР и ЦРУ сдал 19 советских резидентов-нелегалов, полторы сотни агентов-иностранцев и более тысячи (!!) офицеров КГБ и ГРУ, работавших под крышей в посольств и прочих загранучреждений; тем не менее, Гордиевский «всемирно прославлен», а имя Полякова известно лишь знатокам истории спецслужб). Ясно было, что клин надо вышибать клином, сиречь – контр-пропагандой; так что была запущена версия, будто предателя, дескать, выпустили намеренно, по заранее обдуманному плану – дабы не засветить некоего советского супершпиона на Западе. Версию ту озвучил в одном из своих первых романов известный своими связями со спецслужбами (я бы даже сказал – бравирующий ими) детективщик Чингиз Абдуллаев (забавно, что технические детали сочинённого им побега почти в точности совпадают с тем, что описано романе Форсайта «Обманщик» – с той, понятно, поправкой, что «у наших всё было под контролем!»).

Звучит это, прямо скажем, не шибко убедительно. Особенно на фоне «производственного романа» (а-ля Хейли) экс-шпиона Михаила Любимова «Игры Святого Себастьяна», где побег Гордиевского представлен как совершенно закономерный итог меж- и внутриведомственных дрязг: вместо того, чтобы передать предателя в распоряжение профессионалов из Второго Главка КГБ (контрразведка), Первый Главк (внешняя разведка) решил действовать «с опорой на собственные силы». В итоге сотрудники центрального аппарата ПГУ (у которых, в силу профессиональной специфики, «руки заточены» не совсем под то) не сумели ни провести как надо медикаментозный допрос подозреваемого, ни толком организовать наружное наблюдение, а самое главное – в первые, решающие, часы после «исчезновения объекта» принялись, по извечной российской традиции, «заметать всё под коврик» дабы преждевременно не огорчить начальство; в итоге Председатель КГБ (по версии Любимова) узнал о побеге из передачи Би-Би-Си. А поскольку Любимов (сам бывший резидент КГБ в Копенгагене, пересекавшийся там по работе с Гордиевским) явно более «в теме», чем Абдуллаев, да и в чисто литературном отношении текст его смотрится несравненно приличнее – эффект понятен…

Резюмируем. В «борьбе на тайном фронте» Советский Союз добился как минимум паритета с Западом (а скорее всего – преимущества), но, как и в многих других областях, проиграл вчистую пиар-дуэль. И уж в этом-то винить точно некого, кроме самих себя… А ведь какие в той дуэли были великолепные возможности для «контрударов»! Взять хоть, для примера, совершенно фантасмагорическую историю с Энглтоном…

5.

Итак, Джеймс Энглтон: «Информация к размышлению».

Выпускник Йеля, тонкий знаток поэзии Эзры Паунда и Элиота, страстный рыболов и коллекционер орхидей.