Covid 19: Великая перезагрузка - [28]

1. Более широкое, если не всеобщее, предоставление социальной помощи, социального страхования, здравоохранения и базовых качественных услуг

2. Движение к усиленной защите работников и тех, кто в настоящее время наиболее уязвим (например, тех, кто занят и подпитывает экономику, когда штатные сотрудники заменяются независимыми подрядчиками и фрилансерами).

Часто говорят, что реакция нации на бедствие многое говорит о ее сильных сторонах и недостатках, и в первую очередь о «качестве» и надежности ее общественного договора. По мере того, как мы постепенно удаляемся от самых острых моментов кризиса и начинаем тщательное изучение того, что пошло правильно, а что нет, нам следует ожидать серьезного самоанализа, который в конечном итоге приведет к переопределению условий нашего социального общения. договор. В странах, которые воспринимались как ответные меры на пандемию ниже среднего, многие граждане начнут задавать такие важные вопросы, как: Почему в разгар пандемии в моей стране часто не хватало масок? респираторы и вентиляторы? Почему не было должным образом подготовлено? Связано ли это с одержимостью краткосрочностью? Почему мы так богаты с точки зрения ВВП и так неэффективны в оказании качественной медицинской помощи всем, кто в ней нуждается? Как может случиться так, что человек, проработавший более 10 лет, чтобы стать врачом, и чьи «результаты» на конец года измеряются жизнями, получает мизерную компенсацию по сравнению с компенсацией трейдера или хедж-фонда управляющий делами?

Кризис COVID-19 обнажил неадекватное состояние большинства национальных систем здравоохранения, как с точки зрения стоимости жизни пациентов, так и медсестер и врачей. В богатых странах, где медицинские службы, финансируемые за счет налогов, долгое время страдали от нехватки ресурсов (Национальная служба здравоохранения Великобритании является самым крайним примером) из-за политической озабоченности по поводу повышения налогов призывы к увеличению расходов (и, следовательно, к повышению налогов) будут становиться все громче, с растущим осознанием того, что «эффективное управление» не может компенсировать недостаточные инвестиции.

COVID-19 также выявил огромные пробелы в большинстве систем социального обеспечения. На первый взгляд, наиболее инклюзивным образом отреагировали нации с развитой системой социального обеспечения, в первую очередь скандинавские страны. Например, еще в марте 2020 года Норвегия гарантировала 80% среднего дохода самозанятых работников (на основе налоговых деклараций за предыдущие три года), а Дания гарантировала 75%. На другом конце спектра страны с наиболее ориентированной на рынок экономикой играли в догонялки и демонстрировали нерешительность в том, как защитить наиболее уязвимые сегменты рынка труда, особенно рабочих, независимых подрядчиков, дежурных и временных работников, чьи занятость - это приносящая доход деятельность, выходящая за рамки традиционных отношений между работодателем и работником.

Важной темой, которая может иметь решающее значение для нового общественного договора, является больничный. Экономисты склонны соглашаться с тем, что отсутствие оплачиваемого отпуска по болезни затрудняет сдерживание распространения эпидемии по той простой причине, что, если сотрудникам отказывают в доступе к нему, они могут испытывать соблазн или вынуждены пойти на работу, пока они инфицированы и таким образом распространяют болезнь. Это особенно верно для работников с низкими доходами и работников сферы услуг (они часто идут рука об руку). Когда в 2009–2010 годах произошла пандемия свиного гриппа (H1N1), по оценкам Американской ассоциации общественного здравоохранения, около 7 миллионов человек были инфицированы и еще 1500 умерли, потому что заразные сотрудники не могли позволить себе не ходить на работу. Среди стран с богатой экономикой только в США существует система, которая оставляет на усмотрение работодателей право решать, предоставлять ли оплачиваемый отпуск по болезни. В 2019 году почти четверть всех рабочих в США (около 40 миллионов, в основном сконцентрированных на низкооплачиваемых должностях) не воспользовались этим. В марте 2020 года, когда пандемия начала свирепствовать в США, президент Трамп подписал новый закон, который временно требовал от работодателей предоставления двухнедельного отпуска по болезни плюс семейный отпуск с частичной оплатой, но только для работников с проблемами ухода за детьми. Еще неизвестно, как это отразится на новом определении общественного договора в США. Напротив, почти все европейские страны требуют, чтобы работодатели предоставляли оплачиваемый отпуск по болезни на различные периоды, в течение которых работники также защищены от увольнения. Новые законы, принятые в начале пандемии, также означали, что государство будет компенсировать часть или всю заработную плату людей, содержащихся дома, в том числе тех, кто работает в гиг-экономике, и фрилансеров. В Японии все работники имеют право на оплачиваемый отпуск продолжительностью до 20 дней в год, в то время как в Китае они имеют право на получение пособия по болезни в размере от 60% до 100% дневной заработной платы в течение любого периода болезни с продолжительностью отпуска по болезни. договорно согласованные или определенные между работниками и работодателями. По мере продвижения вперед, другой аспект, который имеет решающее значение для социальных договоров в западных демократиях, относится к свободам и свободе. В настоящее время растет беспокойство по поводу того, что борьба с этой и будущими пандемиями приведет к созданию обществ постоянного наблюдения. Этот вопрос более подробно рассматривается в главе, посвященной технологической перезагрузке, но достаточно сказать, что чрезвычайное положение может быть оправдано только в том случае, если угроза носит общественный, универсальный и экзистенциальный характер. Вдобавок политические теоретики часто подчеркивают, что чрезвычайные полномочия требуют разрешения народа и должны быть ограничены по времени и пропорциям. Можно согласиться с первой частью утверждения (общественная, универсальная и экзистенциальная угроза), но как насчет второй? Ожидайте, что это станет важным компонентом будущих дискуссий о том, как должен выглядеть наш общественный договор.