Отложив дела, она вышла из библиотеки и направилась в свой коттедж. Прошлась по комнатам. Так бродил здесь совсем юный Джереми, если был расстроен.
Сейчас он тоже огорчен. Она вспомнила, как он однажды утешал ее, когда она оплакивала собаку. Однако теперь Джереми не хочет, чтобы она отплатила ему такой же заботой.
Иден решила отвлечься, надеясь, что чтение поможет.
Полки с книгами. Киплинг, Гессе, Воннегут… Богатый выбор. Она изучала их творчество в колледже. Ее заинтересовал старый потрепанный журнал. Иден подержала его в руках и уже собиралась положить на место, когда на пол упал лист бумаги. Это была вырезка из старой газеты. На фотографии — женщина, удивительно похожая на Джереми. Подпись под фотографией гласила, что Джемма Фултон обручилась с Питером Бауэрсом.
Фамилия Джереми — Фултон, а не Бауэрс. Что это может означать?
— Не мое дело, — решила она. — И все же. То, что случилось тогда, и сейчас мучает Джереми. В этом причина некоторых его странностей. Поэтому он испытывал горькое чувство вины перед ней и перед ребенком?
Подумав, Иден села к компьютеру и воспользовалась поисковиком. Все случилось давно, однако Фултоны известная семья в этих местах. Они частенько попадали в колонку светских новостей.
Через некоторое время она все выяснила. И, главное, поняла, что ей надо немедленно покинуть его дом.
Но Иден не могла это сделать.
Наконец, решившись, она выбежала в темноту и пересекла парк. Потом вошла в затихший особняк. Поднялась по резной лестнице на второй этаж, где было двенадцать спален. Иден знала, какая принадлежит Джереми. Сердце ее сжалось, во рту пересохло.
Женщина подошла к двери и тихо постучала. Послышалось приглушенное ругательство.
— Это я, Иден.
Дверь открылась. Он стоял в белой полурасстегнутой рубашке. Голая грудь. Длинные, слегка растрепанные волосы.
— Тебе не следует здесь быть, — отрывисто бросил он. — В данный момент я не контролирую себя.
— Меня это не беспокоит. — Она протянула ему газетную вырезку. — Прошу прощения. Я нашла фотографию твоей матери и дала волю любопытству. Прочла еще несколько материалов о ней. На снимке нет твоего отца.
— Что ты знаешь о нем? — Лицо его исказила злоба.
— Только то, что ты рассказал мне. Он бросил твою тетю.
— Это не все. — Джереми хрипло засмеялся.
— Я и не думала, что это все.
— И ты желаешь знать остальное? Всю безобразную правду?
— Я хочу войти в комнату, — дрожащим голосом заявила Иден.
— Это совсем не мудро.
— Понимаю. Но все равно хочу войти. И, да, хочу услышать все до конца.
— Ты удивляешь меня, Иден. Никогда не думал, что ты способна шпионить.
— Способна. Когда необходимо.
— И мечтаешь вызнать мои маленькие грязные секреты?
— В данном случае да.
Он вскинул брови. И все еще не приглашал ее войти.
— Почему?
— Ты всегда о себе говорил так: мол, ты большой злой волк, а я малышка, которой надо прятаться. Ты словно предупреждал, что мне следует бояться и убегать от тебя. Но в реальности ты никогда не останавливал и не ловил меня. Поэтому оставался для меня загадкой и очаровал. Кстати, очарование было, похоже, обоюдным.
— Похоже, — согласился Джереми, мрачно глядя на нее.
— Я думаю… по-моему, если между нами не будет никаких тайн, все станет гораздо проще… Джереми, ребенок… Ведь это было неизбежно. Нельзя проклинать себя за это.
Теперь он покачал головой. Взял ее за руку и втянул в комнату.
— Иден. — Джереми закрыл за ней дверь. — Иден, — повторил он и обхватил ладонями ее лицо. — Я знал, что сегодня вечером ты придешь сюда, чтобы помочь мне. Болтовня о моем очаровании — это чепуха.
— Может быть, отчасти, — сказала она. — Суть в том, что я и сегодня тащусь от тебя.
— Хорошо. — Он глубоко вздохнул. — Ты решила заняться моим спасением. Так?
— Не знаю. Может быть. Пусть будет да. Не хочу, чтобы ты нес такой груз. И нес его один. Поверь, я знаю о детях все. Иногда у моей матери наступали моменты просветления, и тогда ее мучила вина за то, что она не могла заботиться о своих детях. От этого становилось только хуже.
— Потому что ты старалась взять часть ее вины на себя?
— Я не святая, — нахмурилась Иден. — Большую часть времени я злилась. Дети нуждались в матери. Но мой отец бросил ее. А моему дяде следовало бы быть милосерднее.
— Мужчины не были добры к тебе?
— Нет, не были. Но теперь они остались в прошлом. Так что я вне опасности. — Если не считать опасностью ее увлечение Джереми.
— Ладно. Я расскажу обо всем, — начал он. — Ты уже знаешь о моем отце и тете Розе. Он женился на моей маме, поскольку она забеременела, а потом бросил ее, как бросил сестру. Я — Фултон. И не только потому, что мать предпочла сохранить свое девичье имя, но и по сути тоже. Сестры Фултон пережили предательство со стороны одного и того же мужчины. Я иногда задумываюсь, не была ли тетя до встречи с моим отцом другим человеком.
— И ты считаешь себя похожим на него? — неуверенно спросила Иден.
— В некотором смысле да. Я обижаю людей так же, как он — походя, не останавливаясь, — часто признаю свою вину, а затем продолжаю обижать. Иногда ненамеренно.
Иден не могла не признать справедливость слов Джереми. Против ее воли слезы побежали по щекам.
