Computers - Как один день - 1-5 книги - [36]

- Итак, возвращаюсь к своему вопросу, что будем делать дальше?

- Сложный вопрос, Вадим Васильевич! Нет сомнений, что он подсыпал яд, когда возвращался на кухню, но доказательств – то никаких! Да еще и воду вы вылили…

- А зачем нам вода, Владимир Ильич, если есть вот это? – я вызвал на экран монитора, появившегося на столе, изображение с камеры, установленной на кухне, начиная минут за десять до моего появления.

На экране сначала ничего не происходило, но через несколько минут дверь отворилась, и вошел Сталин. Тщательно закрыв за собой дверь, он достал из кармана стеклянный пузырек и высыпал его содержимое в графин, затем слегка взболтал воду и немедленно вышел в коридор. Еще через несколько минут появились Ленин и Крупская, она налила воду в блюдечко, кот подошел и начал жадно лакать. Действие было мгновенное – уже спустя несколько секунд кот лежал на полу без признаков жизни, а Ленин почти без задержки вытащил из кармана аппарат персонального вызова и нажал кнопку. Демонстрация произвела огромное впечатление, особенно на Крупскую, которая видела такую технику впервые в жизни.

- Да, это не то, что наше кино! – воскликнула она. – Против таких доказательств нет оправдания, но ведь не покажете вы их следователю…

- Совершенно верно, не покажу, нам надо соблюдать секретность. Да и кто же решится арестовать Сталина, даже на основании таких неопровержимых улик?

- Что же делать? – озадаченно спросил Ленин.

- А вот что. Один писатель из нашего будущего, Анатолий Рыбаков, в романе «Дети Арбата» вложил в уста Сталина слова: «Есть человек – есть проблема». Впоследствии эту фразу стали приписывать самому Сталину, чем Рыбаков немало гордился. Вот по этому рецепту мы и будем действовать.

- Вы собираетесь его застрелить? – воскликнула Крупская.

- По возможности, нет.

- Как же вы поступите?

- Я появлюсь у него вместе с Дзержинским, он ведь председатель ОГПУ, а значит, это дело – в его ведении, в форме сотрудника ОГПУ, и арестую Сталина, предварительно предъявив ему в качестве обвинения все, что нам известно. Он, думаю, будет сопротивляться, и тут уже масса всяких возможностей…

- Вы что же, хотите раскрыть карты перед Феликсом Эдмундовичем? – воскликнул Ленин. – Он, конечно, честный человек, но не думаю, что это разумно.

- Зачем же, Владимир Ильич? – улыбнулся я. – Его совсем не обязательно вводить в курс дела, ему мы отведем роль статиста, вот так примерно. – И тотчас в углу комнаты появился Дзержинский, в шинели, сапогах и фуражке. Он стоял и внимательно смотрел на Ленина. Ленин и Крупская вздрогнули и переглянулись.

- Это не настоящий Дзержинский, разумеется, а только его образ, - объяснил им я. – Но Сталин-то этого знать не будет. А разговаривать с ним буду я, от имени ОГПУ.

- И вы думаете, что Сталин вот так просто даст себя арестовать? Имейте в виду, у него всегда имеется пистолет в кармане. А если он начнет стрелять?

- Пусть попробует, Владимир Ильич! Это значительно упростит дело.

- Как так?

- Убить он никого не сможет, зато поставит себя в совершенно безвыходное положение. А дальше – по обстоятельствам.

- Вы, конечно, сразу же остановите время, как только к нему войдете?

- Разумеется.

- Ну, полагаюсь на вас, Вадим Васильевич! Удачи! Миндальничать не стоит.

Поскольку Сталин только недавно уехал, я не стал торопиться, и мы еще успели вместе поужинать, пригласив на этот раз к столу и Марию Ильиничну, которая уже была в курсе многих наших секретов.

* * *

Я застал Сталина в кабинете Ленина. Он сидел за столом, просматривая какие-то бумаги, которые кучей лежали перед ним, кое-что откладывал в сторону. Меня, конечно, он увидеть не мог. Дверь была заперта, из замка торчал ключ. Я подошел к двери, беззвучно вытащил ключ и положил в карман, затем переместился в коридор. Было уже очень поздно, и в здании, по-видимому, никого не было, кроме охраны. Я создал рядом Дзержинского, сам облачился в форму ОГПУ и ключом отпер дверь. Мы вошли.

Сталин резко вскинул голову на звук отпираемой двери и вскочил. Я достал из кобуры наган, одновременно создав вокруг себя непробиваемую, но совершенно невидимую эластичную оболочку, поглощающую кинетическую энергию, и поставил стену времени, а также не забыл поместить в углу, под потолком, видеокамеру. На лице Сталина лишь на миг появилось замешательство.

- Здравствуйте, товарищ Дзержинский! – спокойно сказал он. Тот не ответил и только кивнул мне. Я выступил вперед с наганом в руке:

- Товарищ Сталин, вы арестованы!

- Что это за цирк? – спросил он. – Кто ты такой?

- Старший следователь ОГПУ Пронин! - представился я, вспомнив легендарного майора из анекдотов.

- А почему я тебя не знаю?

- А я подумал было, что мы знакомы, товарищ Сталин, судя по тому, что вы обращаетесь ко мне на «ты», - ответил я, подпустив в голос иронии. – Но это неважно, мы уже познакомились, не правда ли? Итак, повторяю, вы арестованы за попытку отравления товарища Ленина, которая произошла около трех часов назад.

- Что за чушь! – сказал он, опускаясь на стул.

- А вот, не угодно ли посмотреть?

На столе возник монитор, а на нем появился уже знакомый сюжет из кухни дома в Горках. Сталин, не отрываясь, смотрел на экран, и, казалось, он полностью поглощен зрелищем, но я отлично видел, как его рука медленно, почти незаметно, скользит к правому карману пиджака. Когда на экране прошли последние кадры с умирающим котом, Сталин выхватил маленький карманный браунинг и начал стрелять. Три пули, направленные в меня, разумеется, не дали никакого эффекта, и лишь с негромким стуком упали на пол. Сталин, не медля ни секунды, дважды выстрелил в Дзержинского, тоже безуспешно – пули, пройдя сквозь его изображение, исчезли в стене времени за его спиной. Дзержинский укоризненно покачал головой, а я сказал: