Computers - Как один день - 1-5 книги - [22]

Он, не чинясь, скинул пиджак, жилетку и рубашку, и, обнажившись до пояса, принялся с видимым удовольствием умываться и обливаться водой. Я последовал его примеру. Растеревшись докрасна полотенцем, он покосился на меня, подсмотрел, как я выдавил из тюбика пасту на щетку и сделал так же, а затем побрился. Потом мы оделись, и он обулся, я же остался босиком, как привык, и направились в дом. Ленин захватил с собой мыло, полотенце и пасту с зубной щеткой.

- Не нужно, Владимир Ильич, оставьте все на месте!

Он послушался, ожидая, что я буду делать. А я просто пошел к крыльцу, и все это – раковины и туалетные принадлежности – исчезло. Он только покачал головой. На крыльце он замялся, оглядываясь по сторонам, и я понял его затруднение – не было обо что вытереть ноги.

- Просто заходите в дом Владимир Ильич, башмаки сами станут сухими и чистыми.

В столовой, усевшись за стол, я сделал две тарелки борща по маминому рецепту и котлеты с картофельным пюре. В качестве салата был овощной винегрет, а на десерт – разнообразные фрукты и кофе.

Ленин с любопытством наблюдал, как я бросил в чашку с кипятком ложку растворимого кофе и повторил мои действия. Конечно, это был не тот растворимый кофе, который продают в супермаркетах на Земле, а кое-что получше, так что нареканий он не вызвал.

После еды я прибрал со стола, и мы пошли прогуляться, а, дойдя до ручейка, с комфортом расположились на берегу.

* * *

- Так в чем же ваша выгода от изменения истории, и чего вы от меня ожидаете?

- Вы, Владимир Ильич, конечно, слышали формулу, что «Бог есть любовь»?

- Конечно. Но, глядя на большинство церковников, этого не скажешь…

- Вполне с вами согласен! Но согласитесь также, что попы – еще не Бог.

- Это неоспоримо! Религия во все века и во всех странах была и есть дополнительное средство угнетения трудового народа!

Я засмеялся:

- Вот только элементарной политграмоты мне недостает!

- Да уж, - в ответ рассмеялся и он.

- Но вот сейчас, когда мы пребываем тут, у Бога, что вы скажете?

- Ну, во-первых, я Бога пока не видел, и вынужден верить вам на слово.

- А вы не верите?

- Что же, до некоторой степени – верю… К тому же, при ваших-то чудесах, что вам стоило бы создать и показать мне, что угодно и кого угодно? В том числе, Бога? Но вы этого не делаете, и это говорит в вашу пользу.

- А во-вторых?

- А во-вторых, несмотря на все чудеса, почему всему этому не быть просто какими-то техническими фокусами из будущего?

- Владимир Ильич, а вы помните принцип Оккама?

- Разумеется! Не следует умножать сущности без необходимости… Ах, вот вы о чем! Действительно, допуская, что все это – от Бога, мы можем избавиться от всех остальных гипотез, не притягивая их за уши. Но это – еще не доказательство.

- Не будем упражняться в философских спорах, Владимир Ильич. Лучше пока примите на веру, что Бог есть, и он заинтересован в вас.

- Так это все – Его план?

- Вы удивитесь, Владимир Ильич, но план – мой.

- Однако, без одобрения Бога не обошлось?

- Не обошлось.

- И чего же вы хотите от меня?

- Вы уже спрашивали, что там у нас в будущем, помните? Не желаете ли получить ответ?

- Разумеется! И что же там? Конечно же, коммунизм,?

- Увы, Владимир Ильич! В 2028 году в России – самый настоящий капитализм – частная собственность на средства производства, эксплуатация человека человеком, довольно жесткая цензура, надзорные органы, мощный аппарат подавления… И еще многое в том же роде, что и не снилось в ваше время.

- Каким же образом это произошло? И как же все остальные страны?

- Давайте, я расскажу по порядку, Владимир Ильич, ладно? Правда, за точность датировки не ручаюсь, я все же не профессиональный историк, да и мои комментарии можете не принимать за абсолютную истину – позже вы сами будете иметь возможность ознакомиться со всеми историческими материалами.

- Давайте, давайте, Вадим Васильевич, слушаю вас внимательнейшим образом!

- Итак, Владимир Ильич, в 1917 году в России победила рабоче-крестьянская революция… о чем вы и сами отлично знаете. Началась и закончилась Гражданская война, и страна приступила к мирному строительству социализма, правильно?

- Конечно, вы верно излагаете, но это я знаю и без вас. Что же было дальше?

- А дальше… Вы и сами в курсе, кто стоял во главе ЦК, правильно?

- Сталин? Так его не убрали с поста генсека, несмотря на мое письмо?

- Да, не убрали. Он оказался очень хитрым и изворотливым, и, хотя формально с письмом ознакомили съезд, но ни полноценной дискуссии, ни голосования по этому вопросу не было.

- Да, тут я дал маху, вынужден сознаться! Но что он мог такого натворить, ведь у нас коллективное руководство?

- Оно было коллективным, пока вы стояли у руля, Владимир Ильич. И вы никогда не стремились к личной власти, не так ли?

- Не стремился, а даже тяготился ею. Это, поверите ли, так хлопотно – за все отвечать и всеми руководить!

- Сталин не таков, вы и сами знаете. Очень скромный и даже порой аскетичный в быту и личной жизни, он наслаждался только одним – властью, своей значимостью. И постепенно стал настоящим диктатором.

- Не может быть! Как же ему позволили?

- А он никого и не спрашивал. Стравливал одних с другими, других с третьими… Проводил решения, не советуясь ни с кем, или советуясь чисто формально. А тех, кто был его соперниками, просто убирал с дороги.