Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом - [22]

Курт очень хотел создать группу с Кристом, но Криста, похоже, не заинтересовала эта затея.

– Я всегда давал ему понять, что хочу играть с кем-то в группе, – говорит Курт, – но Крист не хотел этого.

Курт даже одолжил Кристу свой усилитель на полторы недели, пытаясь подмазать его. Но он не принял предложение Курта и даже заставил его прийти к нему домой, чтобы тот забрал свой усилитель.

– Он очень хорошо звучал, – говорит Крист, – но я решил вернуть его Курту.

Курт время от времени подсовывал Кристу копию записи Fecal Matter, пытаясь намекнуть, но Крист так и не сказал о ней ни слова.

Через год после записи демо и через три года после их первой встречи Крист сказал Курту: «Я наконец-то прослушал запись, которую ты сделал. Она очень хорошая. Мы должны создать группу».

У Курта была гитара и усилитель Peavey. Раньше у Криста был усилитель, но ему пришлось отдать его Мэтту Лукину в обмен на то, что тот вызволил его из тюрьмы после драки с каким-то быдлом на парковке абердинского «7-Eleven». Для записи они использовали еще один гитарный усилитель и дешевый микрофон с диафрагмой, которая была приклеена изолентой. Это была развалюха, но она работала. Над салоном красоты миссис Новоселич было пустое помещение, и они играли там часами: Крист на басу, Курт на гитаре и парень по имени Боб Макфадден, которого Крист запомнил как «какого-то качка», у которого случайно оказалась ударная установка.

К сожалению, вскоре это место превратилось в притон, как и репетиционная база The Melvins, и Кристу в конце концов пришлось повесить табличку с надписью: «Это не ночлежка. Валите отсюда, нам нужно репетировать».

Андеграундная сцена Абердина была настолько мала, что вокруг репетиционной базы болтались даже фанаты The Cure с модными начесами и в готической одежде. Крист и Шелли называли их клубом «Стрижка 100»[33].

– Мы не были близки с ними, потому что их в основном волновала мода, – говорит Шелли. – Мы же хотели только поиграть.

Группа немного поработала над материалом, но по какой-то причине проект развалился примерно через месяц, и все трое пошли разными путями. Крист и Шелли отправились в Аризону искать работу.

Курту не нравились ребята, зависавшие в хижине. Как правило, это были несовершеннолетние пьяницы, для которых дом был лишь местом, где можно напиться. Работа Лукина в качестве столяра-краснодеревщика была далеко не постоянной, поэтому чаще всего он и его собутыльники не ложились спать до самого утра, а Курту приходилось рано вставать, чтобы идти на работу в отель. Через пять месяцев Лукин понял, что ему пора съезжать.

Дилан Карлсон упомянул, что он безработный, и Курт рассказал ему о замечательной работе, которую они могли бы получить, – работе укладчиками ковров в отеле Оушен-Шорс. Карлсон собирался занять комнату Лукина в лачуге, но пробыл там всего две недели, потому что с работой по укладке ковров так и не сложилось. Однажды рано утром они отправились в Оушен-Шорс и обнаружили, что босс был настолько пьян, что не мог подняться с пола, чтобы отпереть дверь. Когда они приехали во второй раз, дверь была не заперта, но босс отключился прямо перед ней, преграждая путь.

Карлсон сдался, но Курт попробовал и в третий раз. Он попал внутрь, но босс ушел в бар и напился до бесчувствия. Они так и не смогли заполучить ту хваленую работу укладчиков ковров.

Курт все чаще и чаще ездил с The Melvins в Олимпию, город примерно в пятидесяти милях к востоку от Абердина. Олимпия, столица штата, служит домом Колледжу вечнозеленого штата, пристанищем для элиты и всевозможных неудачников и рассадником предприимчивой независимой музыки. Курт ездил туда почти каждый уик-энд, чтобы посмотреть на группы. Олимпия была маленьким городком, но у нее были связи с национальной инди-сценой, которые поддерживались за счет радиостанции Колледжа вечнозеленого штата KAOS, журнала Op (с тех пор превратившегося в Option), издателя фэнзинов Брюса Пэвитта и студии Кэлвина Джонсона K Records.

Молодежь там не фанатела от хард-рока, а предпочитала наивную музыку, так называемый love rock, которую исполняли Джед Фэйр[34] и группа Beat Happening, которую возглавлял Кэлвин Джонсон. Он доминировал на сцене и вдохновлял легион клонов – Курт называет их «кальвинистами» – людей, которые говорили и одевались точно так же, как он, стремясь к невинному детскому состоянию.

Это было целое сообщество изгоев – их отвергали даже панк-рокеры. Кальвинисты не употребляли наркотики – по крайней мере, они так говорили – и коротко стриглись. Все играли друг у друга в группах, все со всеми спали. У них была своя кофейня, свой магазин грампластинок, и фактически KAOS стал их собственной радиостанцией.

– Они создали свою маленькую планету, – говорит Курт.

У них была даже своя собственная студия звукозаписи. Кэндис Питерсон и Джонсон управляли K Records, небольшим инди-лейблом с хорошими связями, который также продвигал зарубежные группы похожего стиля, например Young Marble Giants, Kleenex и The Vaselines.

Курт не полностью поддерживал идеалы K. Он любил носить длинные волосы и принимать наркотики. Но ему нравилась музыка и ее смысл.