Combat - [18]

– Каков характер груза? – спросил он.

– Там написано, – сказал Хорнунг. – Сырье для корпорации "Стар парфюм индастри", в контейнерах, общий вес… Да там все написано вполне ясно…

– Прошу не учить меня, – вскинул голову гордец. – Контрабанда?

– Почему контрабанда? Официальное соглашение о поставках… Китобойные суда на Кларенсиде имеют лицензию Лиги Миров на промышленную добычу китообразных.

– У себя всех китов побили, теперь за наших принялись? – Унтер-офицер напустил на лицо строгость.

– Кларенсида – независимый мир. Какое отношение имеет к нему Фрикания? – Хорнунг был образцом выдержки, но балансировал на грани.

– Вы, федералы, слишком наглые. Особенно центавриане. Но имейте в виду, военно-космический флот Великой Фрикании способен укоротить вам руки.

– Это официальная точка зрения вашего правительства и командования? – поинтересовался Хорнунг.

Недоофицер смутился, поняв, что превысил полномочия.

– Нет, конечно… Это моя личная точка зрения как патриота, – выкрутился гордец. – И точно так же думают лучшие сыны нашей нации. Нельзя заткнуть рот народу, вы согласны?

– Всему должно быть место и время, – сурово заявил капитан Хорнунг. – Но я готов забыть сказанное вами, если услышу вразумительное объяснение: на каком основании нас задержали?

– Тесновато тут у вас, – сказал унтер, несомненно, лучший сын своей нации, обводя взглядом небольшое помещение рубки, под завязку набитую навигационной и прочей аппаратурой.

– Да уж не круизный лайнер, – открыл рот Фалд.

– Летали на круизном? – Квантер вцепился в него взглядом.

– Приходилось.

Гордец присел на край пульта.

– Ну что ж, я могу вам устроить круиз за казенный счет, – покачивая ногой, сказал он. – Вы не просто задержаны, вы арестованы.

– По какому праву?! – выкрикнул Зальц.

Хорнунг резко выбросил руку в сторону штурмана, бессловесно приказывая тому закрыть рот. Зальц увял и сел в свой уголок штурмана-связиста. Фалд полностью покончил с многострадальной бакенбардой и принялся за другую, что говорило о крайней степени напряжения.

– Ваши люди не дисциплинированы, капитан, – с брезгливым выражением на лице сказал гордец и капризно надул свои полные губы.

– Нам простительно, мы не вояки, – парировал Хорнунг и пошел в наступление:

– Послушайте, господин унтер-офицер, – с наслаждением произнес он низкое звание гордеца, ставя его на место, – хватит тянуть кота за хвост. Я требую предъявить официальные обвинения!

– Ха! Они, видите ли, требуют!.. Здесь вам не федеральные земли. Здесь требуем мы! Или у вас имеется дипломатическая либо политическая неприкосновенность?

Упивается властью, сволочь, подумал Хорнунг, исподлобья глядя на недоофицера.

– Наши личные права защищены законами Лиги Миров, – заявил федеральный капитан.

Унтер-офицер захлопнул папку с документами, бросил ее на пульт.

– Права личности, – язвительно произнес он, – не дают индульгенции на совершение преступлений. Федеральное крючкотворство здесь не работает. Вы находитесь на орбите планеты Ларна Веккера, являющейся собственностью нашего почетного гражданина, в зоне юрисдикции Великой Фрикании. И будете отвечать за свои преступления по законам нашей Державы. Ясно?

– Вполне. Обвинения! – потребовал Хорнунг.

– О, это сколько угодно… – великофриканец поднялся с пульта и опять стал гнуть свой, не почину присвоенный стек. – Вы арестованы за отказ оплатить предоставленные вам услуги и возместить нанесенный ущерб в связи с нарушениями правил игры; за грубое обращение с работником администрации полигона…

– За вдыхание воздуха планеты почетного гражданина Веккера, – подсказал Фалд запнувшемуся Гаэтано Каземишу-младшему.

Хорнунг укоризненно глянул на супермеха. Фриканец хмыкнул, хищно улыбнулся, показав мелкие острые зубы, и продолжил со злорадным энтузиазмом:

– …за оказание сопротивления при аресте…

– Не было никакого сопротивления, – ответил Хорнунг, – иначе бы вы сюда не вошли.

Унтер-офицер крутнулся на своих балетных сапогах.

– Капрал, арестованные оказывали сопротивление?

– Так точно, ваше благородие! – щелкнул зубами и каблуками помощник. – Нам даже пришлось применить оружие.

Капрал, преданно глядя на своего начальника, махнул рукой солдату. Солдат сделал шаг вперед, повел стволом, выпуская очередь по пультам. Оружие загрохотало, осколки разбитых приборов брызнули во все стороны. Фалд и Зальц бросились на пол. Хорнунг стоял в центре рубки, словно статуя командора.

– Ай-яй-яй, – покачал головой унтер-офицер. – Нехорошо. Капрал! Поднимите тех трусов и наденьте на них кандалы. А этому… – он указал стеком на Хорнунга, – наручники. Как-никак командир. Нужно уважать начальство.

– Слушаюсь! – отчеканил капрал и бросился выполнять приказание. Солдаты активно помогали прикладами и пинками. Но Хорнунга ударить они не посмели, помня об уважении к начальству, пусть даже чужому. Попробовали бы они ударить без соответствующего распоряжения вышестоящего. Имели бы бледный вид и направление в штраф-роту.

– Увести! – приказал лощеный гордец, и ударил стеком по своему зеркальному голенищу.

2

Их препроводили на крейсер. Интерьер военного судна был ужасен. Серость, голый металл, выкрашенный грубыми красками в скучные тона. Заклепки, заклепки. Огромные, грубые. Они что, сварки не знают? Но потом Хорнунг понял: в этом и заключался дизайнерский изыск. Ну что ж, о вкусах не спорят, их навязывают. Впрочем, может, так естественней, этак по-простому, по-солдафонски, чем, скажем, упадническая роскошь землян или центаврийский эргономический шик. Эклектическое нагромождение роскоши или кастрировано-прилизанный дизайн, тоже не лучший вкус.