Combat - [10]

Наконец, со стороны неприятеля заметили их сигнал примирения. Это стало понятным, когда от стоящей на позиции армады отделились два легких танка и, взметая узкими гусеницами пыль, резво понеслись в направлении звездолетчиков. Когда бронированная парочка покрыла половину расстояния между двумя позициями, у Хорнунга и Зальца вновь проснулось острое желание укрыться в доте. Но капитан подавил в себе малодушие воображаемой железной рукой, и более того, встал во весь рост сам и заставил подняться товарища. Они вскинули руки вверх и стали махать ими, максимально демонстрируя свои миролюбивые намерения. Вдобавок они еще что-то там кричали насчет мира, дружбы и взаимопонимания между космическими расами.

Такой, прямо скажем, не боевой настрой предполагаемого противника явно озадачили воинственных туземцев. Их машины в нерешительности остановились, рыча моторами вхолостую.

– Переговоры будем вести дипломатично, то есть: культурно, вежливо, тактично, – бросил Хорнунг напарнику, от волнения заговорив в рифму.

Наконец туземцы приняли решение. Небольшая круглая, в виде усеченного конуса башня одного из танков дрогнула и стала поворачиваться. Одновременно зашевелился тонкий короткий ствол, место соединения пушки с башней было обрамлено в обтекаемую дульную маску. Казалось, бронированный монстр живой и водит своей короткой тупой башкой с рогом, принюхивается, выискивая добычу. Все это видел Хорнунг, припав к биноклю, сильно потея от напряжения.

Вдруг монстр дернулся всем телом назад и окутался белым дымом, не издав при этом ни звука. Наверное, целых две секунды снаряд летел в сторону цели и лишь тогда раздался звук выстрела – хлесткий, протяжный как удар гигантского бича. Через мгновение справа от людей, совсем близко, с грохотом взметнулась к небу земля вперемежку с бледным пламенем, словно некая птица смерти взмахнула огненно-черными своими крыльями. Воздушная волна от этих крыльев уже на излете смахнула с земли двух незадачливых дипломатов. Они и не заметили, как оказались в траншее двумя копошащимися земляными червями.

Первый выстрел был пристрелочным, второй снаряд накрыл цель точно в яблочко. Оказывается, стреляли по белому флагу, выставленному людьми. Третий выстрел окончательно подмел то место, где он стоял. Туземцы недвусмысленно показали, что капитуляции не принимают и пленных брать не собираются.

Хорнунг выплюнул изо рта землю вместе с замысловатым ругательством на уже знакомом Зальцу незнакомом наречии и хрипло заорал, переходя уже на понятный УНИФ:

– Расчет, слушай мою команду! В дот! К оружию! Бегом марш!

Они ворвались в бетонированное укрепление как угорелые, точно за ними гнались тысяча чертей и одна ведьма.

– Рядовой Зальц! Назначаешься вторым номером: будешь подавать мне бронебойные патроны! – приказал Хорнунг, хватая противотанковое ружье и устремляясь к бойницам.

– Слушаюсь, командир! – отчеканил новоиспеченный второй номер скоропалительно созданного боевого расчета.

Спотыкаясь о ящики с боевой амуницией, он сбивал с них крышки прикладом какой-то винтовки, даже не зная в точности, что надо искать.

– Ищи крупные патроны с вольфрамовыми наконечниками, – подсказал ему командир, так же неловко примеряясь к незнакомому оружию.

Откинув сошки, он выставил длинный ствол в узкое окно. Сошки сами нашли опору на земле, довольно близко находящуюся от нижнего обреза бойницы. Номер первый в волнении схватился правой рукой за холодный стальной рычаг взвода с шариком на конце и рванул на себя. Рычаг не сдвинулся с места. У номера первого мгновенно взмокли подмышки. "Осел!" – прошипел сквозь стиснутые зубы и, передвинув рычаг кверху, вновь дернул его к себе. Рычаг взвода как по маслу скользнул назад, открывая большое приемное гнездо, куда закладывается патрон.

– Патрон живо! – гаркнул бронебойщик, протянув руку с открытой ладонью к своему напарнику, а глазами высматривал в окне уже близко рычащие машины противника.

Танки осторожно подкрадывались к позиции людей (один чуть впереди и правее) и были уже метрах в двухстах. Задний танк, с низкой угловатой башней, асимметрично расположенной на кургузом корпусе, не имел пушки и был вооружен только пулеметами. Он вполне мог быть командирской машиной. И Хорнунг это взял на заметку. "Командирский" танк короткими очередями "прощупал" один подозрительный окопчик, в ту же сторону пальнула пушка первого танка. Затем головной танк вильнул влево, словно его притянуло магнитом, и покатил прямехонько на дот.

Рядовой Зальц, обливаясь потом, наконец-то припер нужные боеприпасы, грохнул их об пол, с натугой подвинул этот не большой, но очень тяжелый ящик к самым ногам своего командира. Торопливо зачерпнул в горсть крупные увесистые патроны, один сунул в требовательную руку бронебойщика, остальные ссыпал на полку, расположенную как раз под окном.

Хорнунг вложил в приемную камеру толстенький длинный патрон с черно-красной окантовкой (вероятно, бронебойно-зажигательный) и, закрыв затвор, дослал маленький снаряд в ствол. По-видимому, ружье было готово к выстрелу, в чем Хорнунг до конца не был уверен. Но он все же прильнул плечом к прикладу как можно плотнее, памятуя, что первобытные ружья имеют очень сильную отдачу, и, прищурившись, взглянул поверх длинного ствола, совмещая прицельную планку с мушкой.