Цивилизация Просвещения - [142]

Одним словом, эстетика XVIII века в широком смысле придерживается принципов Ренессанса, а в более узком — принципов барокко XVII века. Но следует вспомнить, что с исторической точки зрения барокко вышло из Ренессанса, то есть из классической эстетики, в момент великого перелома в европейском мышлении и что Франция в 1660—1680-е годы и Англия в эпоху Джонса, Рена и палладианцев, во времена королевы Анны и Георга I оставались морями классицизма в океане барокко. Барокко — это одна из возможностей в изобразительной системе, вышедшей из Ренессанса, это антитезис в системе, содержащей в себе классицистический тезис. Итак, океан барокко в любой момент может преобразовать свою кажущуюся противоположность, которая на деле лишь дополняет его. Эстетика XVIII века встраивается в многовековую структуру, состоящую, в первую очередь, из совокупности разных данных, средств, форм, экономических и социальных условий, которые эволюционируют медленно. Общество и экономика XVIII века в целом богаче, но изменения начинаются позже. Были технические усовершенствования, детальные нововведения, но XVIII век решительно прибегает к чуть более совершенным средствам, которыми архитекторы, художники и музыканты Возрождения и раннего барокко пользовались и раньше. В конце концов запросы решительным образом меняются лишь ко второй половине XVIII века. Поэтому промежуток с 1680-х по 1720-е годы, момент демографического разлома и кризиса европейского сознания, лучше рассматривать в эстетической перспективе, чем в эстетической конфронтации. Это был поворот скромный, но значительный. Он характеризуется совокупностью неопровержимых примет: в католической Германии и придунайской части Европы новую силу набирает религиозное и светское барокко. Строительство в центральной Германии органной инфраструктуры достигает апогея. Во Франции и в Англии нововведения незначительны: Англия принимает эстафету классицистической Франции, тогда как во Франции государственный переворот, усиление нового слоя общества, рост городского пространства и возросшее внимание к телесному в условиях спада католической Реформации и перелома в сознании способствуют распространению новых утонченных интерьеров, которые служат чувству.

Раз мы имеем дело с культурным переломом, необходимо бегло рассмотреть все отрасли культуры. Начать следует с театра и музыки. Музыка господствует на протяжении всего XVIII столетия, и именно здесь век Просвещения достигает своей вершины: Бах, Моцарт. Идти иным путем можно, превзойти нельзя; абсолют был достигнут раз и навсегда. А театр? Эту великую светскую литургию XVIII век обожал. И в то же время в области комедии и трагедии достижения мимолетны. В XVIII веке пьесы писали для развлечения или для наставления — ничего сопоставимого с тем, что оставило нам в наследство предшествующее столетие: Шекспир, Лопе де Вега, Кальдерон, Корнель, Расин; XVII век был в Европе уникальным веком поэтической трагедии. Мариво, Вольтер, Гольдони, Седэн, Альфьери, Голдсмит, Бомарше, Лессинг и даже Гёте с его «Гётцом фон Берлихингемом», несмотря на все усилия, не создали ничего столь же весомого и вечного. Театральный гений XVIII века неотделим от музыки. Театр XVIII века — это опера: Жан-Филипп Рамо, Перголезе, Гендель, Глюк. После Моцарта страница перевернулась. Опера родилась в XVII веке и самые красивые свои партитуры создала в XVIII; потом это уже антикварный спектакль, свидетельство отжившего общества.

Начать надо с оперы: ей особенно повезло, у нее короткая история: она родилась в Италии эпохи барокко, в начале XVII века, в аристократическом обществе, то есть в достатке, и эта среда «ничего не пожалела, чтобы нарядить дитя достойным образом». Опера появилась на свет в средиземноморской Европе, которой в начале XVII века предстояло еще столетие оставаться эстетической лабораторией Европы. Поначалу это придворный спектакль, «публика состоит из принцев, придворных, посланников». Достаточно прочитать список гостей на бракосочетании Марии Медичи и Генриха IV, состоявшемся 6 октября 1600 года во Флоренции. Историки, любящие хронологические изыски, хотели сделать 6 октября датой крещения оперы. И вот еще одна итальянская дата — 1637 год, открытие в Венеции Сан-Кассиано, где состоялся первый публичный оперный спектакль. Входная цена в венецианский Сан-Кассиано огромна — четыре венецианские лиры. Но успех столь велик, общественная разрядка, которую дает этот придворный спектакль, столь очевидна, что благодаря поддержке принца и росту спроса цена падает. Начиная с 70-х годов XVII века оперные представления для горожан в Италии, этой древней цивилизации агоры, открыты для всех. С тех пор опера в Италии становится светским аналогом литургии. Из Италии опера распространяется концентрическими волнами и шаг за шагом завоевывает всю барочную Европу. Франции эта волна достигает первый раз в 1647 году, когда итальянская труппа дает в Париже «Орфея» Луиджи Росси. В Германии, в самый драматический момент демографического и экономического обвала, который последовал за Тридцатилетней войной, начиная с 1650 года строятся стационарные театры, благодаря которым распространяется это искусство итальянцев. В Вене (итальянской) в 1652 году появляется здание оперы, построенное Джованни Бурначини, затем, в 1678 году, оперный театр появляется в Гамбурге, затем — в Мюнхене; Дрезден гордится своим оперным театром, построенным в 1719 году. Берлину приходится ждать до 1742 года. В Англии оперу ввел Иниго Джонс, и вот в 1656 году «в Ратлэнд-Хаусе, во владениях Давенана, дают первую английскую оперу — «Осада Родоса».