Цивилизация Потопа и мировая гибридная война - [73]

Часть пятая Авторский доклад

«Рок» в овечьей шкуре [16] (Мировоззрение контркультуры на примере песен Гребенщикова)

Мысль художника должна быть не то чтобы проста, она должна быть открыта, не зашифрована. Иной раз огромные усилия надобно применить, чтобы разгрызть орех, внутри которого ничего нет или гнилая паутина. Чем глубже мысль, тем естественнее стремление творца выразить ее яснее, доступнее для людей.

Георгий Свиридов

Замысел этого очерка вызревал довольно давно, и он никак не связан с некоторой «линией разлома» 2013–2014 гг., когда многие «мастера культуры» впервые за долгое время выказали свое неожиданное для публики лицо. В эти годы и Гребенщиков выдал вместо обычного тенора низковатый почти рычащий «хрип», демонстрируя озабоченность наступлением «новой зимы», дескать, ему кто-то наступил на его «хрустальный колокольчик».

Мой замысел исходит из других наблюдений. В годы нашей юности (поколения родившихся в начале 70-х плюс минус 10 лет) удельный вес присутствия «Аквариума» в быту был довольно высок. Сам я уже давно испытывал потребность понять, почему многие искренне уважаемые мной люди так и не разобрались в духе Гребенщикова, оставаясь под его обаянием. Таких я знаю немало. Из широко известных назову, к примеру, талантливейшего рок-поэта и музыканта Сергея Калугина, сверхпопулярного актера и режиссера Ивана Охлобыстина, знаменитого писателя Захара Прилепина и т. д., список можно продолжать. Правда, Прилепин высказался по поводу Гребенщикова нелицеприятно, но это была как раз реакция разочарования в связи с украинскими жестами «рок-гуру», которые Захар не мог не воспринимать болезненно.

Вкусы и предпочтения нашего поколения давно сложились. И главное, конечно же, — это те, кто идет за нами, кто нуждается в том, чтобы разобраться, из чего складывалась духовная природа так называемого «русского рока». В конце концов, русский рок почти не дал крупных поэтов. Исключение, пожалуй, один только Александр Башлачев, ушедший слишком рано и не успевший развернуть свой талант. Где-то на подходе к большой поэзии Илья Кормильцев, но он все-таки вошел в рок-музыку как автор «текстов» для песен. Жанр поэзии, пусть и песенной, и жанр «текста» для песни — разные вещи. У них разная природа. Хороший поэт может, осмыслив задачу, написать текстовку под музыку, это похоже на либретто в опере. Хороший автор «текстов» редко способен на обратное — создать большие стихи. Песни в рок-н-ролле в основном получаются специфические, текстовые. Гребенщиков как раз всегда был автором подобных «текстов», а не полноценных стихов. Но логоцентризма русской культуры и русского самосознания никто не отменял. И потому значение слова в русском роке трудно переоценить.

Соблазн релаксации

Не будучи большим поэтом, лидер группы «Аквариум» сумел создать некую рабочую и весьма живучую эстетическую модель. Оговорюсь сразу — дело не во вкусах. «Нравится — не нравится» слишком легковесный критерий, когда речь идет о культурных процессах. Размышляя над вопросом, на чем держится обаяние и своего рода цепкость Гребенщикова, я пришел к выводу, что для моего поколения он стал великим соблазнителем в плане релаксации, смакования «вечного праздника» безответственной жизни, противопоставленной «серым будням», труду, бытовым сложностям и т. д. И эта релаксация была спрятана, упакована в обертку какой-то «духовности», в которой, впрочем, не было и тени подвига и преодоления себя. Контркультура никогда не призывает человека по-настоящему работать над собой, она внушает юности самомнение, искушает статусом сверхчеловека. Так работают соблазнители.

Ранний «Аквариум» — это в первую очередь богемный пикник, хипстерские каникулы и вечная молодость: «Я где-то читал / О людях, что спят по ночам. / Ты можешь смеяться…»; «Праздновать ночь без конца»; «В подобную ночь мое любимое слово налей…»; «Будь один, если хочешь быть молодым…» и т. д. и т. д. Само по себе такое мироощущение могло бы привлечь только совсем недалеких людей, но повторю: оно было скрытым мотивом. Ведь отпуска и праздника хочется всем, о чем в своем время афористично сказал Шукшин: «Праздник душе нужен!» И вот «Аквариум» выдал некую иллюзию беззаботности и притом избранности, никак не связанной с важнейшей потребностью человеческой души — в созидании. Сущность раннего «Аквариума» — в стране атеизма выглядеть как нечто религиозное, при этом подменяя серьезную сакральность рок-н-ролльным суррогатом. С отстаиванием права быть и оставаться балбесом.

Культ искусственно «продлеваемой» молодости, столь важный, как потом многие поняли, для потребительского общества, явился к нам впервые именно через контркультуру. Христос учил: будьте как дети. А здесь нечто противоположное — что мог бы подсказать древний дух, скорбящий об утраченных возможностях молодости? Вечную погоню за недостижимым, имитацию свежести «стареющим юношей в поисках кайфа», выражаясь словами самого Гребенщикова (иногда он бывает самоязвителен). Тем не менее и до сих пор он упорно продолжает петь то же самое, маня слушателей перспективой «омолаживания»: