Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад - [36]

Наиболее значительными являются, видимо, следующие три препятствия: первое, любые проблемы, создаваемые британским Содружеством наций и Советским Союзом — государственными устройствами наднационального характера, существующими частично внутри Европы, а частично вне ее; второе, сохранившаяся тенденция индустриальной системы расширять масштаб своих операций — тенденция, которая уже взорвала границы национального государства и может взорвать границы любого, самого крупного регионального союза в своем стремлении к всемирному объединению; третье, бремя европейской традиции, которая делает невозможным для англичан или французов представить себе Европу — а тем более принять ее таковой — без суверенной, независимой Великобритании или суверенной, независимой Франции, так же как афиняне или спартанцы III–II веков до н. э. не смогли бы себе представить Элладу без независимых Афин или Спарты. Зададимся вопросом, можно ли преодолеть все эти препятствия или хотя бы частично устранить их.

Следует откровенно признать: препятствие, которое являет собой Советский Союз ныне после Второй мировой войны, стало преодолеть еще труднее, нежели до войны. В своих предвоенных границах Советский Союз в отличие от прежней Российской империи лежал в основном вне пределов Европы, ибо на той стадии не включал в себя цепь стран с западной культурной традицией, которые, собственно, и вводили Российскую империю в сообщество европейских государств. В результате войны 1914–1918 годов, успешного вторжения германских войск в Российскую империю и двух последовательных русских революций 1917 года эти западные пограничные области расстались с Россией и вошли в европейское сообщество на правах независимых национальных государств — Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши. В результате войны 1939–1945 годов, однако, произошел обратный процесс и все вернулось почти к ситуации 1914 года. Три Балтийских государства были аннексированы Россией и объявлены республиками Советского Союза, и не только Финляндия, но и вся Польша (включая бывшие прусские и австрийские доли ее), Чехословакия, Румыния, Болгария и Венгрия были включены в сферу влияния Советского Союза, если и не де-юре, то де-факто, как страны-сателлиты. Учитывая германские территории восточнее Северной Нейсе и Одера, которые Советский Союз отдал Польше в качестве компенсации за западноукраинские и белорусские провинции довоенной Польши, вновь отошедшие к Советскому Союзу, и прибавив сюда советские оккупационные зоны в Германии и Австрии, мы увидим, что западные пределы советского мира выдвинулись теперь в середину Европы с севера на юг, от Балтики до Адриатики.

Позволит ли когда-нибудь советское правительство своей половине послевоенной Европы объединиться с другой половиной ее в нечто вроде панъевропейской ассоциации? Можно догадаться, что Москва позволит это лишь при одном условии, а именно если Европа сформирует свой союз вокруг российского ядра и под гегемонией России. Это условие совершенно неприемлемо для западноевропейских стран, что означает, что если плану Маршалла не удастся привести Европу к объединению, то скорее всего союз будет образован странами, лежащими к западу от пределов советской сферы влияния.

Если российское препятствие европейскому союзу стало более труднопреодолимым, то британское препятствие, по-видимому, преодолеть теперь легче. Любой проект объединения Европы угрожает вырасти в дилемму для Великобритании. Если бы ее континентальные соседи сформировали панъевропейский союз или хотя бы союз более узкий, западноевропейский, Великобритания вряд ли смогла бы позволить себе остаться вне его. Однако ей также трудно было войти в европейский союз ценой разрыва своих связей с заокеанскими англоязычными странами: Соединенными Штатами и заокеанскими членами Содружества наций. Эта дилемма, правда, не возникает, если союз, в который предложено вступить Великобритании, будет поддержан Соединенными Штатами и рассчитан на то, чтобы служить основой для более тесных отношений между объединенной Европой и Америкой. Собственно, Великобритании облегчают дело именно те намерения и предложения плана Маршалла, которые совершенно неприемлемы для Советского Союза. Условия плана Маршалла позволяют Великобритании взять от обоих миров лучшее: она сможет войти в ассоциацию со своими соседями на Европейском континенте без риска усложнить отношения с партнерами за океаном; а европейский союз при этих условиях может быть уверен в искренней поддержке Великобритании.

Однако можно ли считать слово «объединение» верным обозначением для целого созвездия сил, которые мы рассматриваем? Не точнее ли употребить слово «разъединение»? Ибо если Восточная Европа будет ассоциирована с Советским Союзом под его гегемонией, а Западная Европа — с Соединенными Штатами под руководством Америки, то разделение Европы между этими двумя титаническими неевропейскими державами явится, на взгляд европейцев, самой значительной характеристикой новой карты мира. Не приходим ли мы к выводу, что Европе уже не по силам вернуть себе прежнюю позицию в мире, преодолев разъединение, которое всегда было ее погибелью? Мертвый груз европейской традиции стал сейчас легче перышка, ибо Европе уже не придется решать собственную судьбу Ее будущее находится в руках двух гигантов, которые ныне затмевают ее.