Цивилизация классического Китая - [181]
Благодаря бамбуковой живописи изображения растений и животных незаметно превратились из простых «счастливых предзнаменований» в общие символы, носителей важнейших моральных идей.
Кроме того, в эпоху Южная Сун появилось почитание цветов сливового дерева, которое было окрашено тем же чувством, которое люди периода Северная Сун испытывали к бамбуку. Цветок сливы, расцветающий в конце зимы, служит нам напоминанием о позднем, тяжелом созревании культурных элементов, которые проявились на берегах Янцзыцзян, несмотря на скоротечную скорбь о массовом переселении и более прочную — об изгнании. Цветок сливы был в какой-то степени образом скромного интеллектуала, жизнь которого проходит минуя славу, хотя он полностью посвящает себя размышлениям о жизни.
В XII в. Фань Чэнда посвятил целый трактат различным вариантам изображения цветков сливы, а Ян Ваньли так подвел итог значению этого символа:
Помимо различных течений, которые дополняли друг друга в многообразном восприятии жизни, нужно особо выделить Ми Фу (1051–1107). Он, как и его сын Ми Южэнь (1086–1165), тщательно писали пейзажи, исполненные намеков, на которых изображались конические горы. Горы писались горизонтальными линиями, выступали из огромного пустого пространства.
Представитель периода Северная Сун, хотя его карьера дорожного чиновника и сделала из него художника, который рисовал преимущественно южные туманы, Ми Фу был также знаменит своими трактатами: «История живописи» («Хуа ши»), многократно процитированная на протяжении веков, «История каллиграфии» («Шу ши») и некоторое количество заметок и критических работ либо собранных им самим, либо интеллектуалами в более позднее время.
Ми Фу всегда держался вдали от споров между школами и не повиновался никаким запретам, даже тем, которые создавались академией двора или лично императором. Представитель семьи знаменитых коллекционеров, он полагался только на свой вкус, на собственное преклонение перед красотой, перед редкими предметами, носителями послания, которое остается непонятным простым смертным. В его «Истории живописи» нет описания мучительного зарождения творческого порыва, и еще меньше внимания уделено идеологии, на которой он основывается. Она рассказывает об истории картин и многочисленных предметов, которые еще с детства он знал настолько хорошо, насколько это может дать только привычка. Его целью была лишь попытка передать частицу этих знаний своим потомкам: «Я рассказал о том, что видел на протяжении своей жизни, чтобы познакомить с этим моих детей и внуков». Это были «воспоминания» чистого опыта. Он никогда не стремился возобновить знаменитую «Лидай мин хуа цзи» («Записки о знаменитых картинах прошлых эпох») Чжан Яньюаня, которую в конце XI в. продолжил Го Жэсюй, а тридцать лет спустя — Дэн Чунь.
Китайские библиографы не ошиблись, классифицировав произведение Ми Фу не как каталог, историю или теорию живописи, а как трактат, относящийся к уникальной категории, в которую входит только один объект: «совершенное знание о красоте» (цзянъ шан).
Ми Фу обладал опытом профессионала, способного судить о качестве бумаги, древности шелка, прочности сборки, влиянии формы чернильницы на природу нанесения краски. Также он представлял собой пример эстета, который один блуждал в царстве утонченного понимания чистой красоты, которого так трудно постигнуть. Он обладал глубоким вкусом в понимании тайн красоты. Его друзья рассказывали, насколько трудно было добиться, чтобы он показал свои сокровища. Впрочем, если Ми Фу начинал показывать свои способности в определении подделок, то его забота была вызвана не стремлением выяснить «торговую ценность» вещи, а любовью к подлинникам. Эта любовь была прославлена в поэме, которую ему посвятил его друг Люцзин.
В Китае не существовало ничего похожего на меценатство западного образца. Общество императорского Китая было слишком «демократичным», а живопись слишком тесно связана с канцелярией ученых исследователей, чтобы устраивать мастерские, которые официально финансировались и руководились бы хозяином. Напротив, просвещенные слои составляли готовую категорию знатоков и коллекционеров. Они искали картины и образцы каллиграфии, которые становились предметом настоящего торга: «Когда-то Ван Цзиньцин дал мне в результате нашего с ним обмена картину Хуан Цюаня на шести панно: пионы на ветру. Затем я поменял [ее] у сына Цзывэна… на небольшую картину Дай [Суна], на которой [была изображена] белая корова… Затем эта корова была мною обменена на каллиграфические письмена на шелке, принадлежавшие руке Хуэйсу, копии каллиграфии периода Цзинь Лу Цзи [261–303], Вэй Хэна [III в.] и несколько других, у Лю Цзина… Когда Лю приобрел белую корову, он очень обрадовался…»
Любители испытывали только презрение к торговле произведениями искусства, которая питала стремление некоторых семей казаться богаче или благороднее: знать в Китае менялась вместе с каждой династией и обладала социальным могуществом, не связанным с духовными качествами. Ми Фу насмехается над вкусами этих выскочек, занятых поисками денег и титулов: «Картины гигантских размеров, которые в настоящее время коллекционируют знатные семьи, похожи на вывески аптекарей, только посвященные природе и отменно вульгарные. Деревья пышно цветут и вычурны, стволы сосен высушены, тонки и излишне узловаты; кусты напоминают вязанки хвороста и совершенно не создают чувства жизни».
История цивилизации народа — история прилежного исторического ученичества, национальной гордыни, сокрушительного военного поражения, история становления национального самосознания, великого трудолюбия, ответственности и осмысленного бытия. История японского народа, создавшего великую культуру и искусство. Книга «Японская цивилизация» написана известными французскими востоковедами Вадимом и Даниель Елисеефф в серии «Великие цивилизации».
Мы предлагаем вашему вниманию книгу, написанную современной французской исследовательницей — Даниэль Елисеев и посвященную столь притягательной и загадочной восточной стране, как Япония. Стране, где, с одной стороны, все, что ни есть, — все история и традиция, с другой стороны, это полностью урбанизированная культура, сформировавшаяся менее чем за два поколения. Япония — это мир парадокса. Образ этой страны всегда написан яркими контрастными красками: с одной стороны, это культура аристократической, утонченной женственности, воплотившейся прежде всего в ранней японской литературе, с другой — это край суровой, воинской мужественности, известной всему миру под именем самурайского духа или пути воина.
1536 год: по Японии расползается страх. Старинные структуры управления, централизованные в китайском духе, уже более четырехсот лет как растворились в ленных отношениях общества, феодального по природе. Провинциями управляют обедневшие потомки знатных семейств и энергичные лидеры, ставшие главами родов; их деятельность, порой полезная и активная, приводит к катастрофам, когда их охватывает зависть или ненависть к более богатому или более слабому. И они присваивают себе поле, дерево или укрепление соседа.В Киото, столице, повсюду воцаряются неуверенность, бедность и отчаяние; даже император царствует, не будучи коронован, а сёгун трепещет, напрасно ища поддержки.Однако всякая крайность вызывает ответную реакцию — пробил час порядка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Историки Доминик и Жанин Сурдель выделяют в исламской цивилизации классический период, начинающийся с 622 г. — со времени проповеди Мухаммада и завершающийся XIII веком, эпохой распада великой исламской империи, раскинувшейся некогда от Испании до Индии с запада на восток и от черной Африки до Черного и Каспийского морей с юга на север. Эта великая империя рассматривается авторами книги, во-первых, в ее политическом, религиозно-социальном, экономическом и культурном аспектах, во-вторых, в аспекте ее внутреннего единства и многообразия и, в-третьих, как цивилизация глубоко своеобразная, противостоящая цивилизации Запада, но связанная с ней общим историко-культурным контекстом.Книга рассчитана на специалистов и широкий круг читателей.
В книге французского историка Ф. Шаму эллинистическая цивилизация представлена не эпохой упадка традиций классической Греции, не простым переходом через хаотичную и кровавую военную историю от греческого востока к латинскому западу, от Афин к Риму. Историческая реальность оказывается гораздо более сложной, чем ее представляют школьные учебники, вынужденные прибегать к упрощениям.Эллинизм — это не только завоевательные походы Александра Македонского, распространившего греческий мир в пределы Азии, это нововведения и преемственность, преданность традиции и поразительные новшества, это люди, привязанные к прошлому и страстно устремленные в будущее.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Греческая цивилизация, пожалуй, известна нам лучше других древних культур. Ее мифология, философия, искусство стали основой европейской цивилизации, она дала современному миру принципы морали и государства, духовные ценности и категории мышления. Но это не отменяет нашего интереса к ней. Напротив, перед нами по-прежнему стоит задача понять, в чем корни этой культуры, какие связи человека той эпохи с природной, социальной, политической и духовной средой сформировали своеобразие феномена, известного нам как Древняя Греция.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Пьера Шоню, историка школы «Анналов», всесторонне раскрывает цивилизацию Европы (включая и Россию) классической эпохи, 1630–1760 годов. Ученый рассматривает эту эпоху с двух точек зрения: с точки зрения демографии, бесстрастных законов, регулирующих жизнь огромных людских масс, и с точки зрения духовной истории, истории религии, искусства и мысли, формировавших сознание эпохи Предпросвещения.