Цивилизации Древнего Востока - [36]

В этот период обретает форму концепция монархии; рассмотрим же ее характерные черты и сравним их с тем, что считалось верным в Месопотамии. В Месопотамии суверен считался представителем бога на земле и лишь в исключительных случаях получал божественные атрибуты; в Египте фараон сам был богом, воплотившимся, чтобы править миром. Вследствие этого диалог между богом и царем, такой оживленный и порой мучительный в Древней Месопотамии, смолкает и заменяется единением более высокого уровня. Теперь, чтобы узнать волю небес, уже не нужно спрашивать; эту волю естественным образом изрекают уста фараона, всем прочим остается лишь повиноваться ей.

Правление, основанное на подобных принципах, не может не быть абсолютным и централизованным. Фараон располагается на верхушке бюрократической пирамиды, а самый высокопоставленный член бюрократического аппарата – визирь, фигура активная и весьма внушительная, исполнитель воли воплощенного бога. От фараона, кроме всего прочего, берет начало и значение жизнь всего общества. Типичная для Месопотамии картина – строители каналов и храмов, возглавляемые самим царем. В Египте картина одновременно похожая и иная: похожая в том, что рытье каналов также имеет принципиальное значение для сельскохозяйственной жизни; а вот храму здесь нашелся соперник – другое сооружение, тоже религиозного характера, но с совершенно иной функцией, а именно пирамида.

Это усыпальница бога-царя, в которой он будет продолжать свою вечную жизнь; таким образом, царь – не только строитель, но и объект строительной деятельности. Наиболее знаменита своими пирамидами 4-я династия; в этот период они становятся настолько величественными и грандиозными, что совершенно буквально представляют собой результат труда целых поколений. Для греков вид этих громадных масс ассоциировался с тяжким принудительным трудом под властью ненавистного тирана. Но считать так – значит неверно понимать менталитет того времени. Гробница была неотделима от культа фараона, вернувшегося в круг богов, и ее величие должно было соответствовать его божественному достоинству. Какой благочестивый египтянин захотел бы уклониться от участия в таком деле?

Богатство письменных источников, оставленных ранними династиями, не соответствует богатству их же материальных памятников. Дошедшие до нас фрагменты анналов доказывают, что такой жанр существовал, но почти ничего не рассказывают о тогдашних событиях. Мы можем, правда, определить три основных направления военной активности: на юг в Нубию, на запад в Ливию и на восток в Палестину. В последнем направлении египтяне оставили после себя многочисленные археологические следы; уже во времена 2-й династии в одной из надписей упоминается фараон Перибсен, который «разорил Азию». Однако самую подробную информацию мы получили не из царских надписей, а из длинной надписи на стенах гробницы одного из военачальников фараона Пепи I из 6-й династии, в которой этот офицер описывает свои деяния. Этот документ интересен не только своей замечательной информативностью, но и тем, что это документ нового типа. Здесь не царь пишет о своих свершениях, стремясь донести свою славу до потомков, а один из его подданных подробно описывает свою жизнь и дела – событие неслыханное в Месопотамии. Делает он это с двоякой целью: он хочет обеспечить себе достойное место не только в памяти потомков, но и, самое главное, в жизни грядущей. Наш военачальник пишет:

Его величество пожелал наказать азиатов, обитателей песков, и созвал армию из многих десятков тысяч воинов со всего Египта… Его величество послал меня во главе этой армии…

Именно я составлял планы, хотя служба моя была смотрителем дворцового хозяйства, но я был настолько искусен, что никто не поссорился с соседом, никто не украл даже куска теста или сандалий путника, никто не взял даже кусочка ни из одного города, никто не увел чужой козы…

Итак, целью этого предприятия было наказание бунтовщиков, то есть тех, кто сопротивлялся власти фараона. В истории Египта такая цель будет возникать вновь и вновь, как выражение политики, рассматривавшей экспансию как средство обезопасить границы.

Начиная с 5-й династии в структуре Древнего царства заметен медленно развивающийся кризис. Жречество Гелиополиса, «города Солнца», расположенного неподалеку от Мемфиса, медленно увеличивает свое влияние; в религиозной области это ведет к возвышению солнечного бога Ра, а в политической – к множеству налоговых льгот и богатых даров в пользу соответствующих храмов, что, в свою очередь, не могло не отразиться на верховной власти фараона. Следует отметить также тенденцию к передаче титула правителя района, или нома, по наследству, что вело к возникновению структуры, известной как «феодальное государство». Эти процессы, совпавшие по времени с началом 6-й династии, тоже способствовали падению авторитета царской власти. Таким образом, около 2200 г. до н. э. мы видим первый в истории Египта период упадка, переходный период, период «первой болезни», как его иногда называют, который продолжался примерно до 2000 г. до н. э. Единство разорвано, империя распадается на множество мелких государств; расцветают страх перед будущим и бедность; сложившиеся классы перемешиваются. Живую картину подобного состояния дел дают литературные произведения того периода, в особенности так называемые «пророчества» Ипувера, в которых мы читаем: