Цивилизации Древнего Востока - [34]

Наконец, малые формы в Ассирии также достигли расцвета; встречаются статуэтки и металлические пластинки с рельефами (к примеру, на великолепных мемориальных воротах ассирийского царя Салманасара III на таких пластинках воспроизводятся все те же сюжеты настенных барельефов, только в ином материале); драгоценности и украшения великолепной работы; резная и гравированная слоновая кость – форма, появившаяся еще у шумеров, но именно у ассирийцев достигшая величайшего расцвета. Примером наших слов может послужить богатая коллекция изделий из слоновой кости, найденная в Нимруде: она включает чрезвычайно живые рельефы женских фигур, подобных «даме у окна» (фото 15) или лицу, названному из-за приятной и загадочной улыбки «Моной Лизой»; замечательно реалистичные и точные фигурки животных (здесь хорошим примером может послужить инкрустация из слоновой кости, золота, лазурита и сердолика, на которой лев убивает негра на поле цветущих лотосов).

Так, накануне последнего для месопотамской цивилизации политического кризиса искусство, впечатляющее и масштабами распространения, и уровнем мастерства, достигло вершины. Плодотворный союз аккадцев и шумеров, связанных тремя тысячелетиями общей истории, породил одну из величайших культур, какие знало человечество. Географические условия, благоприятные для процветающей и организованной экономической жизни, и мирное объединение племен разного происхождения и разных рас, вскормленное политической силой, постоянно стремившейся выйти за пределы собственных границ, вместе породили месопотамскую культуру, которая чудесно воплотилась в самых разных своих проявлениях: вере и религии, письменности и законах, науках и искусстве. Всепроникающее единство религиозных верований обеспечивало равновесие и гармонию. Очень важный в культуре субъективизм еще не появился, а философская, научная и эстетическая мысль еще не разделилась натрое и существовала как единое целое; но породить такое глубокое всеохватное единство, каким отмечена эта культура, оказалось под силу очень немногим будущим цивилизациям.

Глава 4 Египтяне

Цивилизация оазиса

«Слава тебе, Нил, выходящий из земли, идущий, чтоб Египет оживить!»

Это начальные слова древнего египетского гимна, которые – вполне можно так сказать – выражают существо истории и культуры этой страны. Ибо, как выразительно писал Геродот, Египет – дар Нила (со времен Геродота слова эти превратились в банальность, но не перестали быть удачным определением). Эта река спускается с гор Эфиопии и прокладывает себе путь сквозь многие сотни миль африканских песков, пока не добирается наконец до Средиземного моря. На обоих берегах Нила кипит жизнь.

Это и есть Черная земля, как называли свою страну сами египтяне: ежегодные разливы Нила, обузданные неустанным трудом людей, одаряют землю плодородием, которое давно уже вошло в поговорку. Египтяне снимали ни много ни мало три урожая в год. Но все это относится только непосредственно к долине – куда доходит вода, и не больше: за этой отметкой лежит Красная земля – безводные пески.

Египетскую цивилизацию часто и не без оснований сравнивают с оазисными цивилизациями: громадный оазис, сильно вытянутый в длину, окруженный и защищенный со всех сторон пустыней. Его история разворачивается независимо и органично, а его обитатели на протяжении многих столетий практически не меняются. В этом оазисе мы наблюдаем самый длинный культурный период в истории человечества: три тысячи лет письменной истории, которым предшествовали неисчислимые века доисторической культуры; непрерывная культурная традиция без резких изменений и наслоений, характерных для других цивилизаций Древнего Востока.

Возможно, именно поэтому Древний Египет представляет собой более спокойный, более радостный и живой человеческий опыт, чем любая другая из цивилизаций, которые мы уже рассматривали или еще будем рассматривать в этом исследовании. После месопотамских цивилизаций с их мрачной торжественностью мы просто не можем не ощутить серьезнейшего изменения психологического климата. Не то чтобы добавилось или убавилось что-то определенное; тем не менее все расцвечено ощущением свободы от страха, позитивным и уверенным взглядом на жизнь.

Один из наиболее проницательных современных египтологов Дж. Уилсон замечательно уловил и просуммировал некоторые аспекты этого общества: «Один из элементов психологии египтян, который хотелось бы подчеркнуть, – это надежность, чувство уверенности и особого подъема, которые способствовали уверенности каждого египтянина в себе, учили наслаждаться жизнью такой, какая она есть, и проявлять терпимость к различным отклонениям от жесткой и негибкой нормы. Египтянин не был интроспективен и никогда не проявлял жесткой требовательности к себе и к другим, потому что был свободен от страха. И при этом он был творцом собственной судьбы, создал гордую, богатую и успешную культуру и сумел пережить период внутренних беспорядков, вернувшись затем к полной, спокойной жизни. Возможно, этим ощущением безопасности и чистой судьбы египтяне обязаны своей географической изоляции; возможно, его корни – в плодородной черной почве; прогрето оно добрым африканским солнцем, а усилено контрастом между жизнью в долине и тяжкой, скудной жизнью окружающих пустынь. Или, возможно, нам уже не понять, откуда на самом деле возникло это чувство. Тем не менее оно несомненно существовало и придавало египетской цивилизации характерную жизнерадостность. Догматически это выражалось в убеждении, что только Египтом правит настоящий бог, что реальный сын солнечного бога будет вечно властвовать в Египте и защищать его. Чего же, в таком случае, было бояться египтянам?»