Цивилизации Древнего Востока - [22]

Иногда подобная корреспонденция непроизвольно обретает комический тон, как в случае с одним из чиновников царя Мари. Он обнаружил в амбаре льва и не знает, что делать, ведь царь строжайше запретил убивать львов, они нужны ему как объект охоты. Чиновник не придумал ничего лучшего, чем написать царю:

Лев был обнаружен в амбаре одного дома в Аккаке. Если этому льву надлежит оставаться в амбаре до прибытия моего господина, пусть мой господин напишет и прикажет мне; если же мне следует приказать отвезти его к моему господину, пусть мой господин напишет и прикажет мне.

Царь не отвечает, растерянность чиновника растет. В конце концов он приходит к решению и снова пишет царю:

Так я ждал писем от моего господина, а лев оставался пять дней в амбаре. Собаку и свинью отправили внутрь к нему, чтобы он мог поесть. Я сказал себе: «Может быть, этот лев убежит!» Я боялся. Я приказал посадить льва в деревянную клетку, погрузил в лодку и отослал к моему господину.

В какой-то момент одно из многочисленных аморитских государств выходит в лидеры и объединяет под своей властью всю Месопотамию. Это Вавилонское царство; зенит его могущества приходится примерно на 1700 г. до н. э. в правление великого царя Хаммурапи. Хорошо известно, что этот царь знаменит в основном своим кодексом законов, в котором собраны и упорядочены законы его царства. Во многом кодекс Хаммурапи следует шумерским образцам; у него есть пролог и эпилог, в которых говорится о целях собрания законов.

Когда высокий Ану, царь ануннаков[8], и Энлиль, владыка небес и земли, определяющий судьбу страны, определили Мардуку[9], первейшему сыну Энки, владычество над всеми людьми… Тогда меня, Хаммурапи, заботливого государя, богобоязненного, чтобы дать сиять справедливости в стране, чтобы уничтожить преступников и злых, чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы подобно Шамашу восходить над черноголовыми и озарять страну, – Ану и Энлиль призвали меня для благоденствия населения.

Эпилог написан примерно в таком же высоком стиле:

Я искоренил междоусобицы, улучшил положение страны, поселил людей в надежных местах и избавил их от страха. Великие боги меня призвали, и поэтому я – пастырь-миротворец, скипетр которого прям. Моя благая сень распростерта над моим городом, и я держу на своем лоне людей страны Шумера и Аккада. С помощью моей богини-покровительницы они стали преуспевать, я привел их к благополучию и укрыл их своей мудростью. Чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы оказать справедливость сироте и вдове… Угнетенный человек, который обретет судебное дело, пусть подойдет к моему, царя справедливости, изображению, пусть заставит прочитать мой написанный памятник, пусть он услышит мои драгоценные слова, а мой памятник пусть покажет ему его дело, пусть он увидит свое решение, пусть успокоит свое сердце…[10]

Эти строки выражают древний идеал шумерских правителей: идеал нерушимого мира, основанного на законе и порядке. Слабых следует защитить, сироте и вдове оказать справедливость… При Хаммурапи две культуры, образующие месопотамскую цивилизацию, достигают полного и гармоничного слияния. Обожествление царей, характерное для 1-й семитской династии, здесь отсутствует. На протяжении нескольких следующих столетий надписи, оставленные правителями Вавилона, отличают скудость и краткость сообщений о военных предприятиях и одновременно подробные рассказы о мирных трудах.

Династия Хаммурапи прекратилась около 1530 г. до н. э., после чего Вавилон вступает в долгий период упадка. Власть в это время находится в руках касситов, выходцев из недалеких иранских гор. Постепенно первенство в Междуречье все больше и больше переходит к северной державе, Ассирии. Вообще, Ассирия была сильным государством уже во времена Мари – можно вспомнить уже упоминавшегося нами царя Шамши-Адада, – но ее постепенный подъем к настоящему могуществу и первенству над другими государствами Ближнего Востока приходится на XIV в. до н. э. Около 110 г. до н. э. Тиглатпаласар I вторгается в Анатолию с севера, завоевывает окрестности Наири и доходит до Черного моря; на западе он проникает в Сирию и выходит сквозь нее к Средиземному морю:

[Я] Тиглатпаласар, законный царь, царь мира, царь Ассирии, царь четырех концов земли, отважный герой, ведомый пророчествами Ашура и Нинурты, великих богов его покровителей; тот, кто одолел врагов… По приказу моего господина Ашура моя рука захватила [земли] от нижнего течения реки Заб до верхнего моря на западе. Три раза ходил я походом против стран наири… Я заставил склониться к моим стопам тридцать царей стран наири и взял у них заложников. Я получил в качестве дани лошадей, приученных к ярму. Я наложил на них дань и взял дары. Затем я отправился в Ливан. Я нарубил кедровых бревен для храма Ану и Адад, великих богов моих покровителей, и вывез их. Я пошел на страну Амурру. Я завоевал всю страну Амурру. Я получил дань от Библоса, Сидона и Арвада.

Из этого «военного отчета» видно, что у Ассирии появился собственный характер, грубый и воинственный; этот характер отразился не только в общественной и политической жизни, но также в литературе, законах и искусстве. Ярче всего он проявляется в царских анналах – типичной и четко определенной литературной форме. Хроники представляют нам фигуру правителя, который, следуя скорее семитским, нежели шумерским традициям, концентрирует в своих руках абсолютную власть военного характера. Это не бог, скорее представитель бога войны; в его лице объединяется политическая и религиозная власть, так что дуализм снова разрешен через личность – единого главу бюрократического государства.