Цивилизации долины Нигера - [41]
О причинах успехов ши Али Бера
Как расширялась подвластная ши Али территория и на чем основывались его военные успехи? Как произошло, что он создал за 20 лет самую мощную империю в Западном Судане? Идет ли речь только о беспощадной жестокости, которая держала в страхе соседние народы и заставляла их признавать его господство?
Когда в последнее время историки стали беспристрастно рассматривать деятельность ши Али, стало ясно, что сонгайский царь был отнюдь не только садистом и распутником, как его рисуют арабские хроники.
Существенной чертой ши Али Бера как полководца была его необычайная энергичность. Все время его господства было одним непрерывным военным походом: своими быстрыми передвижениями он, несомненно, хотел показать вассалам, что зорко стережет свои необъятные владения. Вассалы не могли поэтому плести свои интриги, так как никто не знал, когда и откуда появится войско ши Али.
Другим фактором, способствовавшим возвышению империи сонгаев, было тонкое политическое чутье царя. Завоевание Томбукту и Дженне и особенно резко отличающееся отношение ши Али к жителям этих городов говорят о том, что он прекрасно понимал раницу между находившимися под его властью территориями и не упускал этого из виду. Политическое чутье помогало ему и в выборе времени завоевательных походов. Кроме того, Западный Судан уже созрел для рождения новой империи: сфера власти Мали сжималась, а грабительские набеги моей и туарегов тревожили мелкие племена. Весьма вероятно, что эти племена- прежние вассалы Мали, испытывали облегчение, возвращаясь под эгиду сильной центральной власти после периода раздробленности и неопределенности. Таким образом, внешние обстоятельства были также на стороне ши Али, и он сумел извлечь из них пользу. Возвышению Сонгай способствовала и целеустремленность ши Али: он сознательно шел к созданию империи. Об этом красноречиво свидетельствуют размеры его войска-оно было набрано не для охраны уже имевшихся владений, а для новых завоеваний. Войско поражало своей численностью (когда было в сборе): Акил бежал в Томбукту, увидев сонгайское войско на другом берегу Нигера; также и государь моей отказался от сражения, когда армия ши Али оказалась в поле его зрения.
Неоспорима также личная храбрость ши Али: он сам водил в бой всадников, которые играли важную роль в сражениях. Еще в детстве он научился искусству верховой езды, как и все дети сонгайской знати; с детства ему была привита мысль о необходимости быть храбрым: показать спину врагу считалось позором.
Наряду с конницей существенной частью военных сил ши Али был флот, состоящий из представителей племени сорко. Устная традиция подчеркивает хорошие отношения ши Али с сорко-рыболовами. Проект канала Рас-эль-Ма еще раз обнаруживает отсутствие у ши Али предубеждений против новшеств, даже наличие фантазии. Правда, этот план не был воплощен, но можно думать, что в других случаях ши Али извлекал пользу из своих новых и неожиданных идей.
Одной из важнейших причин успехов войска ши Али была строгая дисциплина и безоговорочное подчинение повелителю. В «Тарих ал-Фатташ» находим конкретный пример этому: после смерти ши Али только один его вассал, Баракой, отверг законного наследного принца ши Баро и присоединился к замышлявшему переворот аскии Мухаммеду. Если принять во внимание, что на стороне аскии Мухаммеда было не только такое важное обстоятельство, как старшинство по возрасту, что в Африке вызывало почтение, но и прочное место в сонгайском войске, — было бы неудивительно, если бы младшие военачальники и вассалы государства признали именно его новым властелином, поскольку ему противостоял не имеющий опыта юнец. Однако ши Али удалось создать в войске и среди вассалов такую устойчивую лояльность, что она сохранялась и после его смерти.
На положение ши Али как вождя народа, без сомнения, повлияло воспитание его в духе анимизма. Очевидно, он рано понял, как поверхностно все же был воспринят ислам народными массами. Проводимые ши Али ликвидация привилегированного положения и даже преследование мусульманских ученых вряд ли уменьшили бы приверженность к нему простого народа. Возможно, что ши Али намеренно использовал религиозные догматы и предрассудки в свою пользу: преследуя высший слой мусульман, он создавал себе ореол властителя, близкого народу, или, говоря современным языком, заботился о своем имидже.
В этой связи следует также помнить, что анимизм ши Али не только означал приближение к традиционным верованиям народа, но и позволял эксплуатировать народную веру в своих интересах. Дело в том, что в народе ши Али считался чародеем, наделенным сверхъестественными способностями. К нему восходят многие клановые легенды о колдовских силах предков. Подданные ши Али верили, что он может летать, становиться невидимым и превращаться в змея. Благодаря тайному союзу с грифами ши Али умел превращать в грифа своего коня Цинцибаду!
Несомненно, что часть легенд о ши Али родилась достаточно поздно, уже после его смерти, и они не имели особого значения при его жизни. Но невозможно отрицать, что у властителя-анимиста всегда предполагалось наличие корте — владения чарами, которое было тем большим, чем могущественнее был властитель. Чем больше удач ждало ши Али на пути к господству, тем более росло его корте; а чем сильнее было его корте, тем бессмысленнее было бороться против ши Али!
В агитационной брошюре разоблачается Национал-Социалистическая Немецкая Рабочая Партия как политическая партия крупного германского финансового капитала — империалистической буржуазии. Автор выявляет и описывает основные вехи истории фашизма в Германии.
Книга представляет собой результат многолетних исследований автором, одного из сложнейших периодов истории Древнего Рима. В ней рассматриваются те аспекты социально-политического развития Римской империи в III в. н. э., которые являются предметом спора современных антиковедов. На основании свидетельств исторических источников автор показывает роль важнейших политических институтов римлян — сената и армии — в социально-политической жизни римского государства в III в. н. э., пытается решить вопрос о правомочности утверждении антиковедов относительно провинциального сепаратизма в империи в кризисный век ее истории, предлагает новую трактовку ряда теоретических аспектов проблемы кризиса III века в Римской империи.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.