Цитадель Теней - [156]

Алур замер на полуслове.

Сфера излучала черный свет. От него хотелось спрятаться, убежать, но в тоже время он манил к себе, обещал вечный покой. Тени, что образовались в момент падения огненного барьера, потянулись к шиварцу. Они обволакивали его со всех сторон, одаривая темным ореолом. Дэне эшекей на коже мужчины пылали в такт сфере. Ансацу опустил правую руку — рана на плече затянулась, оставив за собой ужасный шрам. Октуш виа Сацуи поднял лицо и взглянул на предателя иссиня-черными провалами глаз.

— …Повелитель Теней… — только и смог выдохнуть побледневший Алур.

* * *

Хейнет Ган спешил домой. Он бежал что было сил, лишь бы успеть вовремя. Мимо него проносились высокие особняки, с темными стенами и сводчатыми крышами; аристократичные шиварки с посохами всевозможных видов на пару с сопровождавшими их подтянутыми шиварцами с ошейниками из различных металлов. Раньше бы он с удовольствием понаблюдал за горожанами на пару с другими мальчишками, по обсуждал бы тех или иных шиварцев и их достижения, помечтал бы о том, к какому Дому присоединится после совершеннолетия, но не сейчас. Сейчас его ждало более важное дело.

Его мать должна была родить второго ребенка.

Это новость застала юного Хейнет Гана на ристалище для юных учеников. Как и все шиварцы еще не вошедшие в возраст тлан, Хейнет Ган тренировался самостоятельно, чтобы потом, будучи полноценным учеником, проявить себя со всех сторон. Мальчишка как раз отрабатывал метание сюрикэнов, когда из города примчался гонец его Дома. Прочитав доставленное послание, Хейнет Ган бросился домой, не заметив протянутых ему вожжей.

Пусть многие и говорили, что этот ребенок принесет несчастье Дому Голге, Хейнет Ган хотел быть первым, кто его встретит. В городе ходили слухи, что отец ребенка вовсе не шиварец, ведь Егао Шиба — мать Хейнет Гана — принимала участие в Баджаре дино[66] лишь единожды. Кое-кто из завистников говаривали, что отцом был кто-то Низких[67]. Из уст уважающих своенравную Жрицу, лились слова о возможном союзе Егао Шибы и самого Зеленоокого Отца. Но какими бы разноплановыми небыли предположения, истину знала лишь сама Егао Шиба. А она открывать сей секрет не торопилась. Даже если этому ребенку было суждены стать последний для Егао Шиба и всего Дома Голге.

Когда Хейнет Ган достиг ворот своего дома, шиварки-повитухи из более низких по статусу Домов, уже покидали его. Ворвавшись в просторный холл, мальчик вбежал по винтовой лестнице на второй этаж, где располагалась спальня его матери. У дверей его встретил отец. Уже не молодой Рокен охранял покой своей маат[68]. Как и любой другой шиварец, он не имел права входить в комнаты шиварки без ее разрешения.

— Хейнет Ган, — раздался тихий голос из-за закрытых дверей спальни, — войди. Я хочу, чтобы ты увидел его.

Рокен кивнул сыну, отворяя крепкую дверь. Хейнет Ган осторожно, с низко опущенной головой, как того велит закон шиварцев, зашел внутрь спальни. Комната была просто огромной и одна единственная кровать по центру это лишь подчеркивала.

— Подойди, — Егао Шиба полусидела на кровати. Ее спина поддерживалась множеством мягких подушек, а на руках женщина держала черный сверток, прошитый ярко-зеленым узором по краям. Женщина улыбалась, хотя всего несколько минут назад она испытывали жуткие боли. Напоминанием этому служил нездоровый румянец на бледной коже и взмокшие черные волосы.

Хейнет Ган приблизился к постели и взглянул на протянутый сверток. Только что родившейся делан, обмытый и накормленный, мирно спал. Мальчик робко прикоснулся к черным прядкам волос младшего брата.

— Познакомься, Хейнет Ган, — мать с любовью смотрела на новорожденного серыми, как туман, глазами. От голоса женщины, ребенок проснулся и несколько раз моргнув, уставился на старшего брата, — это твой брат. Маленький Ансацу Голге.

Улыбающийся младшему брату Хейнет Ган и не подозревал, что глядя на него, недавно появившийся на свет Ансацу, видит не шиварца, а носителя демеулик.

* * *

— Повелитель, — все так же тихо говорил Алур. — Теперь все встает на свои места. Почему ты так легко расправлялся с другими Повелителями… Как достиг столь высокого положения за столь короткий срок… Да, теперь все ясно.

— Ничего тебе не ясно, — голос Ансацу был полон стали. — Я всего добился сам. Своими силами. Никогда я не использовал своего преимущества Повелителя над другими кагэми, — мужчина бросил взгляд полый боли на каменную площадку. — Лишь единожды я прибег к ним. Здесь. На этом самом месте. Много лет назад. Видимо, Судьба смеется надо мной, коль скоро мне вновь придется использовать силы Повелителя в бою со своей родней.

— Ты слишком слаб, чтобы противостоять мне. Твои способности ничто, портив меня! — Алур удобнее перехватил кинжал.

— Возможно. Но лишь Та, Что Дарует Покой рассудит нас, — Ансацу, не выпуская сферы из рук, соткал в правой такой же изогнутый кинжал.

Два Повелителя начали бой.

Оба они прибегали к своим способностям. Оба пытались побороть друг друга, вот только силы оказались наравне. Алур, что сочетал в себе и существо Хаоса и порождение Тьмы, использовал полный набор своих способностей. Кроме того, напитавшийся силами других кагэми, потенциал предателя был велик и безграничен. Ансацу же, имевший изначальное преимущество по силе, сейчас уступал врагу лишь из-за многочисленных ран. Утерянная ранее энергия лишь частично восстановилась, позволяя защищаться от атак кораш. Пуст в обычном бою Ансацу с легкостью бы справился с Алуром, сейчас же все было иначе. И прибегать приходилось ко всем знаниям, что обладал Октуш виа Сацуи.