Цитадель - [21]

Значит, они менялись не сознанием, которое становится жидким, они действительно менялись энергией. Он пропитался бодрой энергией Нефтис и теперь бодр и свеж, а она наполнилась его усталостью и потому лежит без сил. Раньше он путался, поскольку получаемая энергия несет отпечаток мыслей владельца. Бодрое состояние мешало заметить не очень большую перемену внутреннего энергетического уровня, и отпечаток мыслей прежнего владельца создавал впечатление, будто из тела в тело перетекает само сознание.

Он присел на край кровати и провел ладонью по ее животу.

— Ты говорила, меня ждет Симеон?

— Сейчас я встану… Я провожу вас, мой господин, — прошептала она, не сделав ни единого движения.

— Не нужно. Спи. — Он накрыл девушку одеялом, накинул тунику и пошел переодеваться.

Симеон сидел у окна, держа на коленях вазу с несколькими гроздями сладкого винограда. Необычайно придирчиво выбирал ягоду, срывал ее и, раскусив пополам, внимательно рассматривал сочную мякоть, потом отправлял ее в рот, долго причмокивал языком, сплевывал косточку на ладонь, брал двумя пальцами и с серьезным, сосредоточенным видом выстреливал за окно. Вытирал пальцы о тунику и начинал всю процедуру сначала. При виде винограда в правителе города проснулся лютый голод.

— Привет, — сказал Найл, взял себе самую крупную гроздь, захватил губами сразу несколько ягод, прожевал и проглотил вместе с косточками и тут же захватил еще.

— Ну, наконец-то, — с облегчением заявил Симеон, ставя вазу на подоконник. — А то уже язык щиплет.

— Чего опять случилось? — прочавкал Найл полным ртом.

— Как раз это я и хотел спросить.

— А что? — не понял Найл.

— Да что ты кружишь, как муха над навозом, — вскипел Симеон. — Ты в Башне был? У Смертоносца-Повелителя был?

— Угу.

— Ну?

— Сейчас. — Найл расправился с первой гроздью, взял из вазы другую и сел за стол. — Башня сказала, что этот человек — хищник, питающийся пауками, А еще сказала, что в городе их, должно быть, довольно много.

— Не может быть!

— Слушай меня, Симеон, и следи за мыслью, Если в городе нет кладбища для умерших людей, то это значит, что ими питаются пауки.

— Это даже чайки знают.

— А если в городе нет кладбища пауков, то… ну, давай. Думай.

— О, Богиня! — Симеон растерянно зачесал голову. — Как мне раньше в голову не пришло?

— Мы слишком привыкли к окружающему миру и считаем все вокруг естественным и нормальным. Если бы этот хищник по чистой случайности не попал в облаву, то мы по сей день ничего бы не замечали.

— Получается, они живут среди нас?

— Совершенно точно. Когда мы начинали эксперимент, к нам в руки попались сразу трое. И мы с тобой не отличили их от обычных рабов.

— Как же они попались?

— Хищник должен быть сильным и здоровым. А Шабр подбирал для эксперимента именно таких. Вот трое убийц и оказались среди избранных. Сперва они затаились, а когда поняли, что попали в клетку — устроили побег.

— Но если это правда, то мы не можем отвечать за смерть пауков!

— Если Смертоносец-Повелитель мне поверил, то да.

— Понятно. — Симеон несколько раз просеменил вокруг стола, внимательно глядя в пол, и резко остановился. — Послушай, Найл. Ведь Договор заключен между тобой, Смертоносцем-Повелителем и Хозяином жуков-бомбардиров?

— Да.

— Значит, нужно все рассказать Хозяину. Если он не сочтет Договор нарушенным, пауки не рискнут устраивать казни.

— Думаешь, их это остановит?

— Жнецы по-прежнему хранятся у жуков-бомбардиров. Смертоносцу-Повелителю придется учитывать их мнение. В любом случае стоит подстраховаться.

Симеон, забыв попрощаться, решительно вышел из комнаты. Найл тем временем доел виноград, покрутил в руках вазу и громко позвал:

— Джарита!

Через несколько минут за дверью послышался топот, и раскрасневшаяся от бега девушка влетела в комнату:

— Я здесь, мой господин!

— Мы будем сегодня обедать или нет?

— Простите, мой господин, вас ожидает принцесса Мерлью.

— Тогда пригласи ее пообедать вместе со мной.

— Слушаюсь, мой господин.

Принцесса была одета в длинное, нежно-голубое, почти прозрачное платье, медно-золотистые волосы зачесаны на правую сторону, открывая левое розоватое ушко, в котором висела изящная сережка с ярко-красным камнем. На этот раз ее сопровождал высокий широкоплечий молодой человек с густыми рыжими кудрями. Найл живо представил себе, насколько щуплым и угловатым он кажется по сравнению с этим атлетом, и сердце кольнула игла ревности.

Давным-давно, со времени первой встречи в подземном городе посреди пустыни, принцесса Мерлью, ее красота, ее голос вызывали в нем почти гипнотическое влечение. Сколько раз уже он был готов заключить ее в объятия, соединить свою судьбу с ее… И каждый раз в последний момент волей случая узнавал, что является для девушки или игрушкой, или средством достижения власти. Но принцесса была умна и целеустремленна. Ее красота и обаяние неизменно преодолевали обиды и презрение, и Найл опять балансировал на грани между вежливостью и страстью.

Если до того, как Найл стал Посланником Богини, она пыталась его приворожить по указанию Смертоносца-Повелителя, то теперь явно старалась для себя. Полгода назад дело дошло до того, что городской Совет на своем заседании пытался принять постановление-просьбу о необходимости женитьбы правителя. В тот раз тонкую и изящную интригу принцессы разрушила гибель Скорбо.