Цитадель - [6]

– Бедненькая, – проговорил рыжий, – совсем беда с твоей памятью. Ворги сами по себе редкость. Обычные оборотни перекидываются лишь в одного зверя, и то в лунную ночь. А ворги – в любого и когда хотят. Так?

Варда посмотрел на Лотера, тот кивнул, рыжий продолжил:

– Хотя эльфы не очень ладят с воргами.

– Эльфы ни с кем не ладят, – бросил чужак.

Рыжий проигнорировал колкость, но предупредительный взгляд воргу послал. Мол, не слишком-то зарывайся. Пока в таверне – мы все в безопасности. А вот за забором…

– Считается, что они полузвери, в отличие от простых оборотней, которые все-таки больше люди. Нежить, например, воргов как ализарина боится.

– Почему? – поинтересовалась эльфийка.

Лотер оскалился, качая головой, и проговорил:

– Удивляюсь, как много о нас знают. Но как только видят – все равно просят перекинуться. А нежить боится, потому что кости у них вкусные. Вот почему.

Желтоглазая брезгливо поморщилась, носик задергался от воображаемой вони. Она тряхнула головой, избавляясь от красочных картин. Капюшон сполз назад, водопад серебристых волос высвободился и упал на плечи беспокойными прядями.

Лицо ворга изумленно вытянулось.

– Ты же серая! – выдохнул он. – Думал, почудилось. Волчье племя, серая! Как так?

Каонэль удовлетворенно хмыкнула, довольная вызванным эффектом. Несколько гномов за соседним столом и два человека заинтересованно покосились на нее и принялись разглядывать. Особенно после того, как ворг заорал на полтаверны. Но через несколько мгновений интерес погас, и они вернулись к тарелкам. В Межземье привыкли к разным диковинкам, даже серой эльфийкой не удивить.

Варде принесли долгожданную похлебку. В этот раз подошла высокая гоблинша с короткими клыками. Рядом с ней ее зеленые собратья – всего лишь плюгавые карлики. Перед странником опустилась глубокая тарелка. Зеленолицая сердито покосилась на Каонэль.

– Серая что-нибудь будет? – спросила она, почему-то обращаясь к Варде. – А то сидит тут битый час. Нет бы заказать. И ей приятно, и мне денежка.

Желтоглазая недовольно поежилась и фыркнула, раздраженная тем, что ее сочли недееспособным довеском рыжего. В отместку она хищно прищурилась и оскалила аккуратные зубки.

– Принеси гуся, – прошипела серая.

– Чего? – не поняла гоблинша.

Довольная тем, что попала в яблочко, эльфийка наигранно улыбнулась.

– Именно, – подтвердила она. – Гуся в подливке и к нему три порции пирога с малиной или что там у вас.

Гоблинша вытаращилась на нее, но ничего не сказала, круто развернулась и покрутила широкими бедрами в сторону кухни.

Варда глянул на Каонэль с неприкрытым интересом. Пока она пререкалась с клыкастой, он закинул все хлебные шарики в похлебку и теперь аккуратно помешивал, чтоб те не развалились. Ворг терпеливо смотрит на желтоглазую, время от времени по-волчьи раздувая ноздри.

– Зачем тебе гусь? – вдруг спросил рыжий.

Серая небрежно отмахнулась и ответила, заправляя серебристые пряди за уши:

– А чтобы был.

Варда еще не начал есть. На ворга поглядывал с неприкрытой враждебностью, но тот сидит смирно, что плохо вяжется с рассказом рыжего об их неуемной жестокости.

Внешне Лотер выглядит как обычный человек, если не считать слишком волосатых рук и заросшей физиономии.

Он положил ладони на столешницу и чуть наклонился вперед. Стараясь не вызывать в эльфах напряжения, он замер рядом с Вардой и наблюдает за словесными пикировками.

– А платить за гуся ты чем будешь? – не унимался странник.

Эльфийка покраснела, даже кончики ушей сделались малиновыми. Глаза возмущенно сверкнули, но она не растерялась и дерзко выпятила грудь.

– Разберусь, – ответила серая. – А вообще за такими вещами должен эльф следить, а не эльфийка.

Варда округлил глаза, даже похлебку мешать перестал.

– Ну да, – сказал он под нос, – делов наворотишь ты, а разбираться мне.

Желтоглазая выпрямилась еще сильнее и прошипела:

– Тебя никто не просил тащиться с нами в Чумнолесье!

– Да? – взорвался странник. – Чтобы вы померли за первым же деревом?

Каонэль удивленно уставилась на него, не понимая причины такой бурной реакции. Но глаза рыжего блестят, едва молнии не мечут, жвалки играют, дыхание стало шумным и тяжелым. Эльфийка впилась ногтями в столешницу, изящное лицо исказилось в гримасе.

– Ну и померли бы! – выдавила она сквозь зубы. – Тебе-то что?

– Ничего! – гаркнул Варда. – Ну и глупая же ты бываешь, Каонэль.

В этот момент Лотер сунул руку за пазуху и положил на стол плоский осколок с синеватым свечением.

– Собственно, вот, – сказал он, прикрывая осколок ладонью. – Моя часть Талисмана.

Глава II

Варда и Каонэль уставились на блестящий осколок на краю стола. Самодовольное лицо рыжего на секунду вытянулось, но быстро вернулось в норму, эльфийка тихонько охнула.

Лотер, довольный произведенным эффектом, хрипло покашлял. В черных глазах вспыхнули красные искры, он уставились на эльфийку.

Эльфийка первой пришла в себя, она потянулась к пластинке, но, поймав строгий взгляд ворга, отдернула руку. Тонкие брови сдвинулись, серая спросила:

– Откуда он у тебя?

Ладонь ворга предусмотрительно легла рядом с осколком, пальцы забарабанили в такт мелодии, которую играет на дудке седобородый гном. Играющие гномы редкость, но если встречаются, то всегда мастера. Они во всем привыкли выкладываться на максимум.