Цитадель - [4]

Желтоглазая замахала руками, но он вскинул ладонь.

– Нет, погоди, – проговорил странник. – Знаю, скажешь, что не в курсе. И я поверю. Не смотри на меня так. Я действительно верю.

Лицо Каонэль недоуменно вытянулось, она раскрыла рот, чтобы оправдаться, но повелительный взгляд рыжего заставил захлопнуть челюсти.

Варда придвинул пустую кружку и покрутил перед собой, не отрывая от стола. Кружка отозвалась тихим шорохом. За десятки лет локти посетителей отполировали столешницы до зеркальной гладкости.

Он снова заговорил:

– Это вопрос не одного дня. Дело в том, что от тебя не пахнет магией. Понимаешь? Совсем не пахнет.

– От Лисгарда тоже не пахло, – поспешно вставила эльфийка. – Только чем-то терпким и древесным.

Варда кивнул.

– Угу. Это и есть запах магии. У солнечных она с терпкой примесью из-за огня. Но тяжелый душок, который ты назвала древесным, отличает любой магический объект. Даже Талисман твой попахивает. В тебе же этого аромата нет. И мне совершенно не понятно, что за столб энергии ты выпустила в мага, от которого он спекся за несколько секунд. Для понимания объясню.

Он покрутил головой, проверяя зачем-то – не подслушивает ли кто, затем продолжил напористым шепотом:

– Верховный друид погиб в схватке с безумцем, но так и не смог его победить, а тут приходишь ты, и мага больше нет.

Пока Варда говорил о магии, эльфах и прочих отвлеченных вещах, его лицо оставалось относительно мирным, если хмурый лоб и скривленный нос можно считать выражением мира. Как только речь зашла о Сильвиреле и безумце, странник ощетинился.

Каонэль отшатнулась и на всякий случай сжала кулак.

– И этот белоглазый ворон еще, – добавил Варда и отщипнул кусок от желтой лепешки. – Ничего не понятно. А если не понятно мне, тебе – тем более.

Складка корсета эльфийки зашевелилась, желтоглазая подпрыгнула от неожиданности, нос задергался, как у белки, которая вынюхивает, где оставила орех. Затем изящная ладонь дернулась к декольте, но на полпути остановилась и хлопнула по столу.

– Варда! – прошептала Каонэль возбужденно. – Он работает!

– Кто? – не понял странник.

Эльфийка поправила складки корсета, стараясь, чтобы это выглядело незаметно, но все равно получилось вызывающе. Варда даже бровь приподнял, любуясь, как она копошится пальцами в вырезе.

– Талисман! – шепнула она, показывая глазами в складку корсета. – Золотой Талисман. Я положила его сюда, как гаюин. Помнишь? Так вот, он сейчас отчего-то завибрировал и нагрелся.

Рыжий еще несколько секунд не сводил взгляда с выреза. Серые глаза загадочно блестят, уголки губ подрагивают – едва сдерживается, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Наконец, насмотревшись, он отвернулся, делая вид, что очень заинтересован узором мантии человеческого мага, и спросил:

– А раньше не вибрировал?

– Вообще-то, при тебе пыталась его активировать, – сказала эльфийка и отклонилась назад. – Он совсем не работал. А теперь вот.

Каонэль быстрым движением схватила его за руку и приложила ладонью к корсету. От неожиданности рыжий охнул. Лицо осталось невозмутимым, но кончики ушей странника сделались пунцовыми, несмотря на загар.

– Чувствуешь? – спросила серая, не обращая внимания на отчаянные попытки рыжего отстраниться.

Каонэль держала ладонь до тех пор, пока не ответил:

– Угу. Гм, чувствую.

После этого он все же вырвал руку и спрятал под столом.

В глазах странника мелькнула тень смущения, эльфийка удивленно подняла бровь и вопросительно уставилась на него. Понять причины покрасневших ушей серой не удавалось, потому что, в конце концов, он видел ее без одежды.

Рыжий пялился в стол до тех пор, пока уши не приобрели нормальный оттенок. Затем снова отщипнул от лепешки, но есть не стал, а начал крутить хлебный шарик.

– Ты что-то с ним делала? – спросил он чуть охрипшим голосом и тут же прокашлялся, прочищая горло.

– Вроде нет, – ответила желтоглазая с сомнением.

Он не унимался.

– Может, потерла или зажала где нужно?

– Не знаю.

Варда продолжил крутить хлебные шарики. На столе образовался целый ряд из желтоватых бусинок. Пробегавшая мимо гоблинша предложила ему еще одну лепешку, тот согласился и попросил тарелку похлебки. Эльфийке предлагать не стал, потому что в прошлый раз отказалась.

– Подумай, – снова спросил он. – Что изменилось с тех пор, как мы покинули Забытую гору?

– Ну… – протянула серая задумчиво, – мы пришли в другую таверну.

Варда скривился.

– Я не об этом, – сказал он. – Наверняка что-то с ним сделала. Не мог Талисман просто так взять и завибрировать. Если только он не живой. В таком случае, гм, допускаю.

Эльфийка недовольно скривилась, всем видом показывая, что ей не нравится самодовольная манера рыжего. Затем покосилась на стакан с остатками хлебного напитка. Варда предусмотрительно отодвинул, чтобы они чудесным образом не оказались у него на лице.

– Ничего я не делала! – выпалила серая и сложила руки на груди. – Талисман сам загудел и нагрелся. Может, потеплел он и от тела, но к гудению не имею никакого отношения!

Варда сказал с ухмылкой:

– Тут грех не нагреться.

Желтоглазая бросила на странника яростный взгляд и наклонилась вперед, хватаясь за остатки лепешки, чтобы запустить в самодовольную рожу.