Цитадель - [45]
Ховард: А вот я больше доверяю твоему мозгу, чем этому аппарату.
Дэнни поднял на него глаза. Ребенок у Ховарда на коленях свернулся калачиком, уложив голову на подлокотник кресла.
Ховард: Знаешь, все эти нынешние игрушки стремятся приблизиться к человеческому мозгу. Такие компактные, удобные. Еще шаг — и будет передача мысли на расстояние… Но только мысли и без всяких игрушек можно передавать.
Дэнни: Можно. Зато с игрушкой я уверен, что на том конце есть живой человек. Он слышит меня, а я его.
Ховард рассмеялся. Где это «на том конце», Дэнни? Что еще за «тот конец» такой? Откуда ты знаешь, где этот твой человек находится?
Дэнни развернулся к Ховарду лицом. Так что ты предлагаешь?
Предлагаю выкинуть эти штуковины ко всем чертям. Вообще о них забыть. И попытаться поверить в свой мозг.
У моего мозга не получаются телефонные звонки.
Ну и что, что не получаются? Можно и без телефона разговаривать с кем угодно.
Он правда так считает? Да нет, не может быть. Дэнни рывком сел. Сна не осталось ни в одном глазу. То есть ты мне советуешь разговаривать с кем угодно просто так, а есть он там или нет, не важно? Как помешанные — ходят по городу и бормочут что-то себе под нос? Так, да?
Ховард придвинулся ближе и наклонился вперед. Он говорил тихо, будто посвящая Дэнни в великую тайну. Там никогда никого нет, Дэнни. Ты один. Такова реальность.
Ни хрена я не один! У меня друзья по всему свету.
Бенджи заерзал у Ховарда на коленях. Папа, он сказал нехорошее слово.
Но Ховард неотрывно смотрел на Дэнни. Что они до тебя доносят, твои игрушки? Тени, бестелесные голоса? А когда ты в сети — слова и картинки на экране? Да, Дэнни, да! Тебе кажется, что на том конце люди, а их там нет. Ты сам их для себя выдумал.
Чушь собачья.
А я тебе говорю, что ты должен стать хозяином положения, поверить в собственные мозги — они делают гораздо больше работы, чем ты думаешь. А могут еще больше!
Но Дэнни уже понял: его агитируют. Его отец, пока не махнул на него рукой окончательно, наезжал на него с такими агитречами каждые два-три месяца. Слова были всегда разные, но суть одна: ты живешь неправильно, ты весь погряз в дерьме, но есть еще надежда изменить жизнь к лучшему — если сделаешь, как я тебе говорю.
Дэнни тоже подался вперед и заговорил, глядя Ховарду прямо в лицо: Мне нравятся мои игрушки, понятно? Я их люблю. Жить без них не могу. И не хочу. И даже не собираюсь учиться. Да я скорее яйца себе отрежу, чем соглашусь проторчать хоть минуту в твоем долбаном отеле, ясно тебе?
Ховард: Конечно ясно. Великолепно! Потрясающе! Мне уже не терпится увидеть, как это будет.
Что — будет? Когда?
Когда ты поймешь, что я прав.
Катись к чертовой матери, Ховард!
Папа…
Дэнни: Нарочно меня достаешь, да? Ты чего добиваешься?
Ховард: Чтобы ты не спал. И, представь, помогает — видишь, сколько ты уже не спишь!
Внутри у Дэнни вскипала волна нешуточной ярости. Она поднималась откуда-то снизу, из паховой области, ему даже показалось, что покрывало в этом месте начало подрагивать. А наверху послышался его собственный взволнованный голос: Насрать мне на мои мозги, ясно? И на мое воображение, ясно? Я хочу видеть и слышать только реальные вещи! Только то, что реально существует.
А что, что реально существует, Дэнни? Реалити-шоу в ящике? Или чьи-то там излияния в интернете? Слова в них, конечно, существуют, они реальные, кто-то же их написал, но про остальное не стоит и говорить. А когда ты треплешься по своему сотовому — кто там тебя слушает в эту минуту? Ты об этом понятия не имеешь. Мы живем в мире сверхъестественного, Дэнни. Мы окружены призраками.
Дэнни: Говори за себя.
За себя, за тебя, какая разница? Никакой «реальности» больше нет, она осталась в прошлом. Все, кончилась реальность, финита — любезные твоему сердцу игрушки ее и добили. А по мне, так туда ей и дорога.
Ярость внутри Дэнни бурлила и била через край. Да пошел он, философ хренов! Забрал у Дэнни все, буквально все — но этого ему мало, теперь он убеждает, что ничего и не было, якобы Дэнни сам все это выдумал. Еще и улыбается, удовольствие получает. Урод недоделанный!
Дэнни больше не мог оставаться в постели, он должен был сейчас стоять, а не лежать. Он уже свесил ноги с кровати и приподнялся, но Ховард, заметив его телодвижения, решительно уперся ладонью ему в грудь. Нет, дружище, подожди, неожиданно спокойным голосом сказал он. Не надо так волноваться. Ребенок по-прежнему сонно ворочался у него на коленях.
Дэнни немного поборолся с рукой Ховарда, но комната стремительно закружилась вокруг него — хорошо, что Ховард успел схватить его за плечи и уложить обратно на подушку.
Ховард: А вот вставать тебе пока рано. Ты еще не готов. Извини, это я виноват. Хотел тебя развлечь беседой, но перестарался. Извини.
Сейчас меня вывернет наизнанку, подумал Дэнни. Он несколько раз глубоко, прерывисто вздохнул. Стало абсолютно тихо.
Ховард: Эй, ты там как? Держишься? Он прижимал два пальца к запястью Дэнни, проверяя пульс.
Ховард? Бенджи? Вы тут?
В дверях стояла Анна в голубом махровом халате. Вид у нее был смущенный, голос как спросонья. Я заглянула в комнату к Бенджи, а там никого — я уже перепугалась.
В центре романа история Анны Керриган, которая начинается, когда ее, двенадцатилетнюю, отец берет в гости. Анну тогда завораживает многое – и огромный дом с видом на море, и ощущение тайны, которой окутаны отношения ее отца и хозяина дома, мистера Стайлза. Пройдут годы, отец Анны таинственным образом исчезнет, а Анна снова встретится с мистером Стайлзом. И эта встреча перевернет ее жизнь. “Манхэттен-Бич” переносит нас в мир, где обитают гангстеры, моряки, водолазы и профсоюзные деятели. Причем в то время, конец тридцатых – начало сороковых, когда стремительно менялись жизнь и самоощущение людей, менялась Америка, менялся весь мир.
Дженнифер Иган — блестящая американская писательница и журналистка, давно и прочно завоевавшая любовь публики. Ее роман «Цитадель» стал национальным бестселлером, а книга «Время смеется последним» принесла автору мировую известность и самую престижную литературную награду США — Пулитцеровскую премию.Действие охватывает почти полстолетия, включая 20-е годы нынешнего века. Юность героев совпадает с зарождением панк-рока, и он навсегда входит в их жизнь, а для кого-то становится призванием. Сама книга построена как музыкальный альбом: две ее части так и называются — «Сторона А» и «Сторона Б», а у каждой из тринадцати самостоятельных глав, как у песен, своя тема.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
Американка Мадлен Миллер, филолог-классик и шекспировед, стала известна читателям всего мира благодаря своему дебютному роману “Песнь Ахилла”. “Цирцея” тоже уходит корнями в гомеровский эпос и так же завораживает неожиданной реконструкцией личной истории внутри мифа. Дочь титана Гелиоса, самого солнца, Цирцея растет в чертогах отца одинокой и нелюбимой. Божественное могущество ей недоступно, но когда дает о себе знать ее непонятный и опасный дар, боги и титаны отправляют новоявленную колдунью в изгнание на необитаемый остров.
Популярная французская писательница Кристин Фере-Флери, лауреат престижных премий, начала печататься в 1996 году и за двадцать лет выпустила около полусотни книг для взрослых и для детей. Ее роман “Девушка, которая читала в метро”, едва выйдя из печати, стал сенсацией на Лондонской книжной ярмарке 2017 года, и права на перевод купили сразу семь стран. Одинокая мечтательница Жюльетта каждый день по утрам читает в метро и разглядывает своих читающих попутчиков. Однажды она решает отправиться на работу другой дорогой.
Кто из нас не зачитывался в юном возрасте мифами Древней Греции? Кому не хотелось заглянуть за жесткие рамки жанра, подойти поближе к античному миру, познакомиться с богами и героями, разобраться в их мотивах, подчас непостижимых? Неудивительно, что дебютный роман Мадлен Миллер мгновенно завоевал сердца читателей. На страницах «Песни Ахилла» рассказывает свою историю один из самых интересных персонажей «Илиады» – Патрокл, спутник несравненного Ахилла. Робкий, невзрачный царевич, нечаянно убив сверстника, отправляется в изгнание ко двору Пелея, где находит лучшего друга и любовь на всю жизнь.
«Счастливые люди читают книжки и пьют кофе» — роман со счастливой судьбой. Успех сопутствовал ему с первой минуты. Тридцатилетняя француженка Аньес Мартен-Люган опубликовала его в интернете, на сайте Amazon.fr. Через несколько дней он оказался лидером продаж и очень скоро вызвал интерес крупного парижского издательства «Мишель Лафон». С момента выхода книги в июле 2013 года читательский интерес к ней неуклонно растет, давно разошелся полумиллионный тираж, а права на перевод купили 18 стран.Потеряв в автомобильной катастрофе мужа и маленькую дочку, Диана полностью утратила интерес к существованию.