Цирк - [18]

– Да, сказал. При этом он сжал мою руку и пытался покрыть ее поцелуями.

– Боже мой! – пробормотала Элиса. – Меня сейчас вырвет.

– Погоди, погоди, это еще не все. Не помню, до или после этого объяснения, он признался, что думал обо мне с тех самых пор, как узнал, что я хорошая сиделка… «Мы, пожилые люди, – сказал он, – нуждаемся в том, чтобы возле нас был человек, который сумеет ухаживать за нами…»

– Нет, не может быть. Это уж чересчур!

– Да умереть мне на этом месте, если я тебя обманываю. Я передаю совершенно точно его слова: ему нужна женщина, которая родила бы ему сына, и сиделка, которая ухаживала бы зa ним.

– И ты говоришь, что Матильде?…

– Ты бы только послушала ее, когда я ей все рассказала.

Я думала, с ней случится припадок. Она кричала, что я не в своем уме, что я легкомысленна, что я неврастеничка…

– Бедная милая Селия!

* * *

Элиса по-матерински обняла девушку.

– Самое скверное, – продолжала Селия с глазами, полными слез, – что эта история еще не кончилась… Старик каждый день присылает мне цветы, а Сантьяго и Матильде требуют, чтобы я снова встретилась с ним…

Сдавленное рыдание помешало ей закончить фразу. Элиса приподняла ее подбородок, как бы желая убедиться, что она плачет, мягко привлекла ее к себе и стала гладить ей лицо.

– Ну же, ну, – бормотала она ей на ухо, – не будь ребенком!..

Ободряющее прикосновение ее рук дало девушке силы продолжать.

– Все они сговорились против меня и ни на секунду не оставляют в покое… Я не могу больше!.. Я больше не могу!..

– Успокойся, Селия. Пожалуйста.

Элиса вытерла платком слезы, струившиеся по щекам Селии.

– Не нужно так убиваться, сокровище мое. Если не хочешь его больше видеть, никто не может тебя заставить. А потому – выше голову!..

Селия слушала, закрыв глаза, отдавшись теплым прикосновениям ее ласковых рук.

– Ты так добра ко мне, Элиса!.. Если бы не ты и не Ута, я, наверное, давно бы бросилась в море.

– Ну, не ребячься!.. Такие вещи нельзя говорить даже в шутку.

Исполненная жалости к самой себе, Селия плакала навзрыд, закрыв лицо руками и прильнув к Элисе, которая нежно и заботливо утешала ее.

* * *

Когда Хуана пришла к месту свидания, Атила уже ждал ее. Он внезапно появился перед ней на светлом трепещущем фоне олеандров, засунув руки в карманы с таким видом, словно намеревался посчитаться за какую-то обиду.

– Ах, – сказала она. – Это ты?

Несколько секунд Атила стоял неподвижно и смотрел на нее; лицо его, темное и враждебное, было в тени. Он сказал только:

– Я знал, что ты придешь.

Резким движением он попытался обнять ее за талию, но она отпрянула назад.

– Конечно… Но я сейчас же должна уйти, – ответила она. – По правде говоря, я пришла, чтобы сказать тебе, что не могу… Пришла только потому, что дала слово.

Место, где они обычно лежали, находилось шагах в двадцати от тропинки. Хуана, словно во сне, почувствовала, что идет туда.

– Я не должна была приходить, – сказала она, пробираясь сквозь расступавшиеся перед ними кусты, – В конце Пасео я встретила соседей. К счастью, они меня не узнали.

– Место выбирала ты.

– И дома начинают подозревать. По крайней мере Викки что-то заметила.

– Ну и что из того… Ведь не станет же она доносить родителям.

– Ты ее плохо знаешь… Ей все никак не удавалось меня сожрать… Она бы сделала это с огромным удовольствием… И тогда всему бы пришел конец…

Атила снова обнял ее за талию, и на этот раз Хуана не отстранилась.

– Нет, не конец, – сказал он ей на ухо. – Наоборот, может быть, начало.

– Пусти меня! Ты пьян! От тебя до сих пор несет вином…

– Чувствительное обоняние сеньориты Олано, – сказал Атила.

Крепко сжав ее бедра, он заставил ее глядеть себе в глаза, под луной его лицо, словно вырубленное топором, казалось еще более жестким.

– О Атила, – пробормотала она.

Прогалина была в двух шагах от них. Все еще оглушенная прикосновением его губ, Хуана покорно позволяла вести себя, как маленькую девочку.

– Наш уютный семейный уголок, – сказал он, снимая куртку, чтобы подложить под голову. – Сеньорита Олано питает отвращение к людным местам.

– О, замолчи, если бы ты только знал!.. Я так перепугалась!.. Представь, что они бы меня увидели…

– Когда человек решается на какой-то поступок, он должен иметь мужество нести за него ответственность.

– Да, я знаю… Так должно быть. Но я не могу, Атила… Ты отлично знаешь, что не могу.

– Скажи лучше, не хочешь… тебе стыдно показываться со мной.

– Нет, это не так. Но я должна вести себя осторожно. Если моя семья…

– Твоя семья, вечно твоя семья… Иногда мне кажется, что на все остальное тебе наплевать…

– Ты сам прекрасно знаешь, что говоришь неправду… Ведь я с тобой, не так ли?… С тех пор как я узнала тебя, я ни с кем не встречаюсь.

– Да, но когда ты со своими друзьями, мне не позволено приближаться. Тогда ты – сеньорита Олано. Сеньорита Олано в окружении людей своего класса.

– Это неправда. Я тебе тысячу раз говорила, что…

– Беда в том, что ей эти неженки не нравятся… Поэтому она предпочитает Атилу, сына мурсийцев… И вот, когда ее никто не видит, сеньорита оставляет своих друзей и отправляется на поиски мурсийца, который, не в пример другим, дает ей возможность приятно провести время…