Циклы и волны глобальной истории - [30]

Собственно говоря, Валлерстайн сам отмечал, что ключевую роль в формировании капитализма и мирового рынка сыграла невозможность образования в Европе новой континентальной империи, которая подчинила бы рынок своим целям и потребностям. «Замечательным было не то, что таким образом был создан европейский мир–экономика, а то, что он выжил в условиях попытки Габсбургов преобразовать его в мир–империю, попытки, которая была вполне серьезным намерением Карла V. Испанская попытка абсорбировать все провалилась из–за того, что быстрый экономико–демографическо–технологический прорыв предшествующего столетия сделал все предприятие по поддержанию имперской основы слишком дорогостоящим, особенно принимая во внимание многие структурные слабости экономического развития Кастилии. Испания не могла позволить себе ни бюрократии, ни армии, которые были необходимы для этого проекта, и по ходу событий пришла к банкротству, как и французские монархи, предпринявшие сходную, хотя еще менее реалистическую попытку» [Валлерстайн, 2001, с. 46]. Но в анализе Валлерстайна отсутствуют несколько ключевых моментов. Во–первых, почти одновременно в XV веке в Европе возникли сразу несколько конкурирующих между собой центров силы — Франция, Англия, Испания, ставшие сильными централизованными государствами, в результате чего ни один из этих центров не мог создать достаточно! мощной и доминирующей в регионе империи. Во–вторых, в XV веке в Европе произошел религиозный раскол на католиков и протестантов, воспрепятствовавший объединению Европы в рамках единой империи. В–третьих, что еще более важно, за пределам Европы произошли существенные политические изменения, кою рые сделали возможными успешную внешнюю экспансию европейских стран и формирование ими торгово–колониальных систем нового типа. В основе всего этого лежало радикальное потрясение прежнего мирового порядка, сопровождавшееся распадов или кризисом прежних средневековых имперских образований (Bra зантийской империи. Монгольской державы, Священной Римской империи германской нации, Делийского султаната и др.).

Рассмотрим подробнее те важнейшие политические изменения которые происходили в мире на протяжении XIV–XV веков. Н западной и восточной окраинах Европы это были процессы Реконкисты — отвоевания Пиренейского полуострова испанцами у apабов — и постепенного объединения русских княжеств вокруг Москвы параллельно с кризисом и распадом Золотой Орды. Знаменательно, что завершение обоих этих процессов произошло почти о повременно: в 1480 г. произошло знаменитое «стояние на Угре после которого Московская Русь стала полностью независимым государством, а в 1492 г. была взята Гранада — последний оплот арабов на Пиренеях. В Северо–Западной Европе Столетняя война начавшаяся в XIV веке, а завершившаяся в XV столетии, серьезно ослабила имперские притязания Франции и Англии на континенте, заодно сделала богатые города Фландрии более независимыми. В Центральной Европе в XV веке на протяжении многих десятилетий бушевали гуситские войны, ослабившие «Священную Римскую империю германской нации» и подготовившие Реформацию XVI века. В Средиземноморье на протяжении всего XIV и первой половины XV веков турки–османы методично завоевывали Византию вплоть до падения Константинополя в 1453 г. В Китае еще в XIV веке была свергнута монгольская династия, а к середине XV века монголы были окончательно разбиты Минской империей, после чего Монгольская держава перестала существовать (дата окончательного распада Монгольской империи — 1455 г.).

На первый взгляд кажется, что на место прежних империй тут же пришли новые, и ничего принципиально не изменилось: вместо Византийской возникла Османская империя, вместо Монгольской державы —держава Тимура и т.п. Но это не совсем так. Завоевания Тимура (1380–1404 гг.) нанесли сильнейший удар по Золотой Орде, ) г которого она не могла оправиться, вытеснили монголов из многих их владений и даже на какой–то момент затормозили успешную экспансию турок–османов. Но созданная Тимуром держава оказа — (ась во многом эфемерной и сразу же после его смерти (1405 г.) резко уменьшилась в своих размерах. Фактически завоевания Тимура играли роль тарана, разрушившего прежние империи и государства. Сходную роль сыграли и завоевания турок–османов, хотя созданная ими Османская империя была гораздо более устойчивой и п [сосуществовала гораздо дольше, чем держава Тимура.

Зато прежний мировой порядок в результате всех этих бурных событий был потрясен до основания и существенно изменился. В XIII–XV веках были разрушены не просто средневековые империи, но своего рода «универсальные государства» (термин А.Дж. Тойнби), претендовавшие на «вечное» существование и объединение всего мира. Сначала в XIII веке монголы окончательно разрушили еще существовавший (хотя и номинально, посредством духовной власти халифа) Арабский халифат Аббасидов и империю Сун в Китае, затем в XIV–XV веках пала Византийская империя, наконец, в XV веке рухнула и Монгольская империя. Тойнби указывал на характерную особенность подобных универсальных политических образований: их жители «верят, что бессмертие институтов государства гарантировано. Парадоксальность этой веры подчеркивается тем, что наблюдатель, который может оценить ситуацию со стороны, ясно видит, что универсальное государство находится в состоянии агонии. Тому, кто удален от объекта наблюдения Временем или Пространством, чужое универсальное государство всегда представляется нетворческим и эфемерным. Но почему–то всегда получается так, что сами жители универсального государства неизбежно воспринимают свою страну не как пещеру в мрачной пустыне, а как землю обетованную, как цель исторического прогресса» [Тойнби, 1991, с. 486–487]. Поэтому разрушение «универсального государства» всегда оказывается шоком не только для его населения, но и для населения соседних стран и регионов. И арабский мир, и Китай, и Индия долгое время не могли оправиться от шока, вызванного падением великих империй, претендовавших на универсальность. Более того, можно предположить, что быстрое падение империй ацтеков и инков в Америке, также имевших некоторые черты «универсальных государств», во многом стало потрясением для индейского населения и послужило одной из причин слабого сопротивления европейским завоевателям.