Циклическая ошибка - [41]

       - ... еще не дай Бог какой-нибудь женский комитет. И, конечно, соседки, которые перестанут считать меня наркоманкой, проституткой и осью зла? Да ни за что! К тому же, я люблю бегать по гаражам.

       - Это я заметил. Но по ним можно бегать с меньшим риском для жизни.

       - Ладно, уговорили. Я не могу бросить свое грязное ремесло: я, в конце концов, пошла на это, чтобы прокормить семью, - чрезвычайно серьезно заверила Аня.

      Антон явно опешил от такой новости:

       - Простите?

       - Ну да. У меня жутко привередливый андроид. Если перевести его рацион из биогеля в еду при текущих ценах, можно сказать, он употребляет исключительно икру, запивая ее французским шампанским. И трюфелями на закуску хрустит. И если я еще могу посидеть на диете из китайской лапши, то он-то тварь нежная и деликатная, сами понимаете. Такая вот печальная история. Никакой честной жизни не получится.

      Антон усмехнулся:

       - Я много в жизни слышал печальных историй о том, как люди приходят к криминалу, но эта...

       - Моя, надеюсь, самая смешная?

       - Во всяком случае, она чертовски оригинальная. К сожалению, я должен идти. Еще раз благодарю вас, что пришли. Это был очень приятный вечер. Буду рад увидеть вас снова, Аня.

       - С радостью, Антон.

       - И еще одно. Вообще меня зовут Андрей.

      Аня едва не взвыла. Полный провал. Леся, если бы узнала, повесила бы ее вверх ногами. Она назвала его "Антоном" раз пятнадцать. Круче было бы только его в постели так назвать.

       - Твою мать. В плане... э... В общем, ситуацию спасет, если я скажу, что у меня всегда были проблемы с конвертацией рукописного текста в печатный?

       - Ситуацию с моим вечным "неудом" по чистописанию это, боюсь, не разрешит, - Андрей то ли действительно подошел к делу с юмором, то ли в нем пропал хороший актер. - Счастливо.

      Аня уже хотела написать Лесе сообщение в духе: "Ну почему я такая дура?", но пробежала глазами историю их переписки. Обычно этим фундаментальным вопросом задавалась Леся. Судя по количеству грамматических ошибок, после пары бокалов мартини. Чаще всего по субботам и из клуба. Была суббота, Аня, правда, в клубе не сидела и пила не мартини, а кофе, но все равно решила не отбирать у подруги ее хлеб. Не хватало получить от нее в ответ что-нибудь вроде: "А у меня мамка сдохла. Сгорела, по ходу. Вот думаю, новую брать или старую в реанимацию..."

8.

      Наступивший июнь был непривычно жарким, но не душным, с солнцем, грозами и по-осеннему яркими, словно нарисованными, синими небесами. Возможно, эти погодные радости объяснялись удачным годом. Возможно - тем, что предыдущие июни своей жизни Аня, лето и жару не любившая, в основном торчала за компьютером и высовывалась на улицу только ночами. Но, всего вероятнее, тем, что она была влюблена как последняя школьница, и на этой почве видела прекрасное там, где его и в помине не было. Люди казались добрее, облака пушистее, лапша вкуснее, и даже сосед и его собачка начали представляться ей живыми тварями, а не набором атомов, из которых можно - и давно пора было! - собрать что-то более полезное.

      Леся, роль поверенной в любовных делах Ани игравшая крайне редко, отнеслась к ней с полной самоотдачей и серьезностью. Подруга выдала четкие инструкции, как проверить, не женат ли, не маньяк ли и еще с полдюжины разных интригующих "не". Обычно мало склонной к романтизму Ане, впрочем, было все равно, пусть Андрей хоть гарем содержал и людей лунными ночами под окнами прикапывал. Ее это волновало мало: они виделись дважды или трижды в неделю и в той части Аниной жизни, которая соприкасалась с его жизнью, он был хорош ну просто всесторонне.

      За собственным внезапно нарисовавшимся личным счастьем Аня как-то перестала критически воспринимать реальность. Не то чтобы она жила от свидания до свидания - это было уж слишком - но значительная часть мира как будто выпала из ее головы. Вместо того чтобы расспросить Лесю, почему та такая мрачная, или поговорить с Гришей - просто так, безо всякой практической цели - Аня непривычно много времени тратила на мысли приятные, но ни к чему особенно не ведущие.

      Страшно сказать, там даже разок мелькнуло белое платье, но от этой фантазии она тут же открестилась, как от страшного сна. Когда разводились ее родители, Ане было двенадцать. Процесс, прямо сказать, проходил плохо. Настолько плохо, что, на вопрос судьи, с кем бы она хотела остаться: с мамой или папой, - Аня твердо и решительно ответила: "С котом". И до сих пор помнила гробовую тишину, последовавшую за этим ответом. Сейчас ее, пожалуй, удивляло, что никто тогда не рассмеялся. Кот умер через пять лет - это был обычный, не модифицированный и биологически не подправленный дворовый кошак - а отношения с родителями к тому времени даже сдвинулись с градуса "абсолютный нуль", хотя выше отметки "полярная зима" так и не поднялись. Но все равно Аня навек сделалась убежденной противницей штампов и регистраций: вещь, которая позволяла делить живых детей на часы, как квартиры на квадратные метры, просто никак не могла быть хорошей.