Цикл Дегона. Печать силы - [37]

— Попридержи свой поганый язык, белый пес! — послышался сзади чей-то голос. — Никто не смеет безнаказанно оскорблять наших богов!

Мы с Шенноном обернулись. Казалось, на поляне собралось все племя, взяв нас в широкое кольцо. Сейчас это кольцо разомкнулось, и вперед вышел довольно высокий человек в расшитой яркими нитками накидке и деревянной маске. Судя по его одежде, он был знахарем или шаманом племени. «Ну конечно, — в ярости подумал я. — Кому-то обязательно нужно было затеять ссору».

Шеннон слегка поклонился.

— Я не хотел оскорблять вашего бога, — произнес он ледяным голосом. — Но я знаю, о чем говорю. Ваш бог, возможно, могуществен и добр, но те, о ком мы пришли предупредить вас, слишком злы. Это они приносили в жертву ваших братьев и сестер, чьи смерти вы оплакиваете. Они убьют еще многих.

— Ты лжешь! — крикнул человек в маске.

Деревянная маска приглушала его голос, так что он доносился до нас как искаженное эхо. От этого голоса у меня мурашки побежали по коже, и я почувствовал, что был не единственным, кто внезапно испугался этого человека. Судя по расстоянию, на котором держались от него туземцы, а также по их опущенным взглядам и жестам, они не уважали его. Если народ маюнде что-то и чувствовал по отношению к этому человеку, то это был страх.

Шаман отступил на шаг назад, поднял левую руку, а вторую спрятал в складках мантии. Его рука указывала прямо на меня.

— Они пришли, чтобы опутать нас паутиной своей лжи! — воскликнул он. — Но могущественный бог маюнде не даст себя обмануть. Смотрите же, что он делает с теми, кто пытается обмануть его детей!

Мою грудь пронзила резкая боль, настолько внезапная и сильная, будто кто-то ударил меня прямо в сердце раскаленным кинжалом. Закашлявшись, я сделал шаг назад и упал на колени. По толпе маюнде пронесся многоголосый вскрик, но я его уже почти не слышал. Сейчас все мои силы были направлены на то, чтобы продолжать дышать. Боль становилась все сильнее, переходя в агонию, а перед глазами появилась красная пелена.

— Остановись! — перевел Йо Май слова старейшины, произнесенные столь громко и властно, что шаман невольно смутился.

Его правая рука скользнула под накидку, и в тот же миг чудовищная боль в моей груди угасла.

Наконец-то свободно вздохнув, я упал навзничь, пытаясь отдышаться. Раскаленный кинжал исчез из моей груди, но даже само воспоминание о боли заставляло меня стонать и извиваться, подобно червю. Я дышал, но у меня по-прежнему было такое чувство, будто я не получаю кислорода. Казалось, что в мое горло течет жидкая лава, а чья-то невидимая рука сжимает мое сердце. Биение сердца было неровным и быстрым, и каждый удар отдавался болью. Лишь когда Шеннон опустился рядом со мной на колени и положил руку мне на грудь, боль и удушье постепенно отступили. Но на это потребовалось время, и я чувствовал, как трудно дается юному магу то, что он называл мобилизацией скрытых сил моего организма. Лишь через несколько минут я сумел подняться на ноги и, обессиленно опираясь на руку Шеннона, подойти к Йо Май и старейшине.

— Простите нашего мага, — перевел Йо Май слова старика. — Он молод и необуздан в ярости. Он ненавидит белых дьяволов, так как они забрали всю его семью и убили ее.

В голосе Йо Май звучало тепло и искреннее сожаление, но я слышал и голос старика. В нем не было того справедливого гнева, который ощущался в словах Йо Май.

— Мы пришли сюда, чтобы положить этому конец, — сказал Шеннон. — Умоляю тебя, Йо Май, объясни вашему старейшине, что мы говорим правду.

— А когда это белые дьяволы говорили правду? — выдохнул шаман. Кипя от ненависти, он встал между Шенноном и старейшиной и властно поднял руку. — Я уважаю твой приказ, старейшина, но и предупреждаю тебя: белые дьяволы принесут смерть и беду народу маюнде, как они делали это раньше. Они говорят языком ангельским, но в сердцах их таится дьявол, — добавил он.

— Вот идиот, — сказал я, постаравшись, чтобы меня услышал только Шеннон.

Признаться, несмотря на тот гнев, который вызвали во мне слова шамана, я в чем-то понимал этого человека. Всего пару дней назад я вообще не знал, что этот остров существует. А если бы пару часов назад я услышал слово «маюнде», то подумал бы, что это название какого-то экзотического блюда. Но мне не нужно было знать историю этого народа, чтобы представить себе, что же здесь произошло. Подобные события везде разворачивались одинаково. Там, где сталкивались так называемые цивилизованные нации и местное население, туземцы рано или поздно погибали. И обычно это происходило довольно быстро.

— Достаточно! — перевел Йо Май слова старейшины. — Пусть оба белых человека подождут. Совет старейшин решит, что с ними делать.

— Решит? — выдохнул я. — Но вы… вы ведь даже не знаете, чего мы от вас хотим!

— Мы знаем уже достаточно, — сказал Йо Май. — Идите в ту хижину и ждите. Я приду к вам, когда старейшины все решат.

Стоя на утесе, Тергард смотрел в ночное небо. Ветер утих, и в тот момент, когда из-за облаков вышел бледный диск луны, на море появились огни. А потом он увидел корабли.

Если это вообще были корабли, а не что-то другое…