Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 39 (192) - [3]
«Боже, благослови Америку» — фильм тоже постмодернистский и культурологический, поскольку пребывает в состоянии открытого диалога (вплоть до цитации) со всей традицией американской линейки A.D.D. (American Dream Denial); отрицание американской мечты — это такая предосудительная (в глазах общества) идеология отщепенцев, которые не хотят гордиться великой страной и ее достижениями, не хотят радоваться ее милитаристским экспансиям, не разделяют идеал денежного обогащения и потребления как высших жизненных ценностей и не верят в сказку rags-to-riches (из грязи в князи). Таких отщепенцев в Америке не слишком много, но они есть. Особенно много в среде интеллектуалов и университетских гуманитариев. Случаются и между «синих воротничков», однако всё больше не по призванию, а по неизбежности жизненных обстоятельств (как в «Тельме и Луизе»).Юная звезда реалити-шоу.
«Нет, Фрэнк, это не выход!»
Следствием A. D.D. в кинематографическом преломлении становится сага (сказка?) о «бандитах-мстителях». Сага эта нестатична и изменялась во времени в зависимости от предпочтений эпохи. Навскидку назову лишь парочку прямых идеологических предшественников «Боже, благослови Америку» — «Бонни и Клайд» (в фильме есть даже прямая цитация — сцена с покупкой шляп в молле) и «Прирожденные убийцы». Классику Артура Пенна (Bonnie and Clyde, 1967) мы сейчас трогать не будем, поскольку в полном соответствии с эстетикой своего времени в ней ничего, кроме романтизма, не найти, а вот на фильме Оливера Стоуна (Natural Born Killers, 1994) остановиться стоит.
Во-первых, потому, что фильм Стоуна гениален. Во-вторых, потому, что снят по сценарию Тарантино. Оливер Стоун вывел протест, вытекающий из A.D.D., на самую безобидную орбиту — психическую патологию. Гениальный охранительный трюк Стоуна заставил с облегчением вздохнуть весь американский истеблишмент, если не замешанный в создании чудовищного общества, то по крайней мере глубоко в него интегрированный. В самом деле: что может быть спасительнее идеи «Общество, конечно, не идеальное, многое в нём возмущает, но прямое действие против этого общества может себе позволить только неадекватный психопат!»?«Я же сказал тебе оставаться в машине!»
Эта идея вышла из-под пера Квентина Тарантино, который не только реализовал её во всех своих фильмах от первого до последнего (включая и помянутых «Бесславных ублюдков»: лейтенант Альдо Рейн хоть и обаятельный мститель за холокост, тем не менее повреждённый на всю голову), но и глубоко интегрировал эту идею в сознание нации, оформив как политкорректную и общепринятую реакцию на всякое антисоциальное действие, рожденное A.D.D. «Мы теперь — Бонни и Клайд».
Забавно, что в те же годы Джоэл Шумахер снял фильм «Падение» (Falling Down, 1993) с Майклом Дугласом, который тоже идеально вписывается в линейку криминального восстания против американской мечты. Однако Шумахер лишь модифицировал обманку Тарантино: борцы с оружием в руках против системы — больные не на всю голову, а только чуточку, а их возмущение вызывают такие мелочи и несуразности в устройстве общества (слишком громкая стройка, слишком плохо говорящий по-английски продавец-китаец и т. п.), что насилие явно преувеличено и гораздо конструктивнее просто написать петицию в местный муниципалитет. «Кто это?» — «Смотри не привяжись к нему!»
«А я считаю, что твои политические взгляды — говно!»
Этим, кстати, своим охранительным по сути бунтом фильм Шумахера мне напомнил в свое время «Гараж» Эльдара Рязанова, в котором протест против советской власти реализован примерно на такой же — подноготной — глубине.
«Боже, благослови Америку» — фильм совершенно иного класса и уровня. И эти 13 показов в премьерский уик-энд адекватно иллюстрируют опасность, которую несут в себе для общества идеи «Бобкэта» Голдсуэйта. Герой фильма, страховой агент Фрэнк Мёрдок (в гениальном исполнении Джоэла Мёррея, младшего брата Билла Мёррея из «Дня сурка»), созревает под ядовитыми лучами телевидения во время своих ночных бессонниц и мигреней до такого уровня ненависти к обществу, что банально не видит иного выхода из создавшейся цивилизационной катастрофы, кроме физической ликвидации главных носителей идеологии, разлагающей нацию (скотообразных несовершеннолетних героинь реалити-шоу и их родителей, неоконов из политических авторских телепередач, христианских проповедников-мизантропов и рядовых граждан, оскотинившихся от вседозволенности и санкционированного обществом права игнорировать интересы окружающих).
«Если эту малышку приставить к башке какого-нибудь ниггера, от неё останется розовый туман».
Я старательно обхожу все сюжетные линии, чтобы не лишать читателей удовольствия от просмотра фильма Голдсуэйта. (Просмотр обязателен для каждого мыслящего человека — хотя бы ради того, какая пассионарность ещё тлеет в американском народе!) Но просто не могу удержаться от цитирования одного из самых моих любимых эпизодов. В нем Фрэнк, выпустив вместе с Роксанной две обоймы в хамов-подростков, которые на протяжении всего киносеанса непрестанно разговаривали по телефону, ржали, жрали и швырялись попкорном, подходит к единственной уцелевшей из компании юных скотов девушке и с куртуазностью, граничащей со средневековым рыцарством, благодарит её за сохранение человеческого облика: «Спасибо, что не разговаривали во время просмотра! Спасибо, что выключили свой мобильный телефон!» «You are welcome», — отвечает чудесно спасённая и, кажется, что-то наконец понявшая в жизни девица.
