Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 36 (189) - [4]

«Храм науки» не имеет фундамента. Внутри него можно говорить о доказательстве (основывающемся на принятии определённых аксиом). Доказать принятие этих аксиом невозможно. Философия не помогает решить эту проблему; ещё в XVIII веке стало ясно, что доказать основы науки она не может. Вопрос, который имеет смысл решать, состоит в ином: на каком основании можно выбирать подходящие исходные предположения из множества возможных?

Что означает «подходящие»? Способствующие достижению целей, которые мы перед собой ставим. Выбирая между разными возможными терминами, я уверенно отдаю предпочтение слову «адаптивные», и делаю это вот почему.

Находясь внутри «храма науки» (того самого, что висит в воздухе), мы видим, что наше познание является частью процесса адаптации живых организмов. Начиная с некоего момента, важным аспектом адаптации является создание (в психике, опирающейся на восприятие) различных моделей и выбор между ними. Одни модели позволяют создавать упомянутые выше светодиодные фонарики и GPS-навигаторы; иные требуют человеческих жертвоприношений. В зависимости от того, что мы сочтем критерием адаптивности, наш выбор может быть различным.

) и реакции на него — позитивной или негативной, удовольствия или страдания. Различие в оценке разного восприятия порождает потребности. Для удовлетворения этих потребностей мы способны совершать действия. То, что мы воспринимаем, может изменяться вследствие наших действий, и эти изменения часто оказываются закономерными. Анализируя восприятие (в том числе — являющееся ответом на наши действия), мы можем находить закономерности. Мы учитываем эти закономерности, строя модели того, что воспринимаем. Некоторые из этих моделей делают наши действия более адаптивными (более эффективными в удовлетворении наших потребностей). Восприятие — его оценка — потребности — действия — закономерности — модели — адаптация…

Если мы сочтем, что наиболее адаптивной является та картина мира, которая легче всего распространяется среди доверчивых людей, мы скатимся к той или иной версии «вирусов мозга» (© Ричард Докинз). Если мы решим, что адаптивная картина мира — эта такая его модель, принятие которой с наибольшей вероятностью обеспечивает максимально долгое существование человечества, наш выбор будет совсем иным. Вы догадались, какой вариант из двух названных представляется мне предпочтительным?

Обратите внимание: сами критерии для выбора более адаптивной картины мира оказываются зависимыми от этой картины! Это означает, что в одном случае, при одних начальных установках, оптимальной окажется одна картина мира, а в другом — иная. Вам это не нравится? Ничего не поделаешь…

Делая этот выбор для себя, я ищу такую картину, в которой наиболее осмысленным является феномен науки. Кто-то другой предпочтёт решение, при котором те из любимых близких, с кем его разлучила смерть, пребывают с благим Богом.

«— Наш раввин каждый день разговаривает с Богом! — Откуда вы знаете? — Об этом говорит сам раввин. — Да он лжет! — Как может лгать тот, кто каждый день разговаривает с Богом?»

И та и другая позиция вполне логичны. Выбор между ними зависит от того, что мы ищем: честное описание действительности, утешение или что-то еще.

В зависимости от того, что ищем, от того, какие задачи пытаемся решить, мы выбираем те или иные исходные предположения, на которые будем опираться. Вслед за Александром Павловичем Расницыным для их обозначения можно использовать термин «презумпции».

К примеру, Александр Павлович предложил комплект презумпций, на которые опирается его наука — палеонтология. Эти предположения, принимаемые «по умолчанию», Расницын не придумал: их нащупала сама наука за века своего развития. Осталось только осознать их и выразить в явном виде.

Мы принимаем какие-то презумпции не потому, что можем их доказать. Возможна ситуация, при которой нам придётся от них отказаться. Мы опираемся на них только потому, что они позволяют нам находить решения тех задач, которые стоят перед нами. Эта логика работает как для тех, кто не верит раввину из процитированного анекдота, так и для тех, кто ему верит. Всё остальное — самообман, как это стало ясно ещё Юму.

Вы ещё не вспомнили барона Мюнхгаузена, который сам вытаскивает себя за волосы из болота? Да, не имея «внешней» опоры, наука может найти основание в себе самой. По-моему, не столь уж плохое решение.

Мы не можем доказать, что за нашим восприятием стоит целый мир. Все, что нам подвластно, — установить, что мы лучше адаптируемся, если моделируем этот мир, основываясь на предположении, что он существует. И перед нами открываются неограниченные возможности совершенствования наших моделей…

К оглавлению

Голубятня: Jagal — акт убийства Сергей Голубицкий

Опубликовано 07 сентября 2013

Сегодня мы поговорим о совершенно невероятном фильме. Фильм документальный, однако с учетом его психологического воздействия на зрителя можно смело говорить о рождении совершенно нового жанра. Я даже не рискну определять этот жанр или придумывать для него оригинальную терминологию, потому что все равно так вот, с ходу ничего путного не получится.