Цифровой журнал «Компьютерра», 2010 № 21 - [15]

Однако побудительным мотивом, толкнувшим специалиста военной разведки на систематический сбор и слив информации, была совсем не эта история. По заданию начальства, Мэннинг, среди прочего, собирал в сетях сведения о представителях так называемых AIF, т.е. «анти-иракских сил». В частности, требовалась информация о тех 15 иракцах, что накануне были арестованы полицией Ирака за изготовление и распространение «анти-иракской» литературы. Мэннинг установил, что на самом деле эти люди просто собирали аналитические статьи с фактами и оценками размаха коррупции в нынешнем правительстве Ирака. «Я тут же схватил эту информацию и помчался к своему начальству — объяснить им, что происходит. Но про это они просто не захотели ничего слушать. Мне велели заткнуться и собирать ту информацию, которая могла бы помочь иракской полиции отыскивать ещё БОЛЬШЕ таких вредителей».

В этот момент, по словам солдата, он пережил что-то типа кризиса совести: "Всё после этого начало расползаться. Я увидел происходящее в ином свете. У меня всегда был интерес к тому, как работают вещи, и к тому, чтобы самому отыскивать правду. Но теперь получилось, что я оказался активно вовлечен в нечто такое, с чем я был совершенно и полностью не согласен».

Переосмыслив происходящее и то место, которое ему выпало, Мэннинг решил, что он способен повлиять на перемены, или хотя бы, по крайней мере, должен попытаться что-то сделать. И он начал собирать для слива в WikiLeaks документы о таких вещах, которые по общечеловеческим меркам принято именовать преступлениями или происшествиями, требующими расследования и наказания виновных. Однако в условиях функционирования госмашины подобные вещи давно считаются вполне обычным делом, привычно прикрываемым завесой секретности.

В поисках подобных материалов Мэннинг довольно скоро обратил внимание не только на документы о замятых расстрелах и бомбежках военными мирных жителей, но и на весьма специфические тайны дипломатической кухни. В итоге солдат собрал внушительный массив, порядка 260000 секретных дипломатических телеграмм, которые, по словам Мэннинга, демонстрируют «почти криминальные тайные сделки»: «Хиллари Клинтон и несколько тысяч дипломатов по всему миру получат сердечный приступ, когда, проснувшись однажды утром, они обнаружат, что целое хранилище секретных документов об иностранных делах стало доступно для общественности, причём в формате, удобном для поиска»...

Ничего такого, впрочем, пока для общества доступным не стало. А вот для самого Мэннинга его «дипломатическая инициатива» сыграла роковую роль. Будучи уже не в силах носить и дальше все это в себе, солдат, в Ираке ощущавший себя в условиях полной самоизоляции, избрал для исповеди довольно неудачного наперсника. Мэннинг решил излить душу Эдриану Ламо (Adrian Lamo), весьма известному в прошлом американскому хакеру, лет пять назад арестованному и едва не посаженному надолго в тюрьму за глубокие проникновения в сети корпораций, а ныне выступающему в качестве ИТ-журналиста.

Истинные мотивы того, что сделал Ламо с онлайн-исповедью Мэннинга, теперь уже, вероятно, не столь важны и останутся на совести самого «журналиста», однако суть затем произошедшего вполне проста. Эдриан Ламо сдал солдата американским спецслужбам, тот был тут же арестован и переправлен для предварительного заключения в Кувейт на период начавшегося расследования. Самая же большая для властей США проблема в этой истории — это как вступить в переговоры с весьма неуступчивым и принципиальным сайтом WikiLeaks, в частности с его лидером, австралийцем Джулианом Ассанжем (Julian Assange), чтобы ни в коем случае не допустить публикации базы с дипломатическими депешами. По слухам из дипломатических кругов, подобная утечка действительно грозит катастрофой для всей внешней политики США.

Что же касается всех прочих кругов общества, то, судя по очень бурным веб-дискуссиям, история Брэда Мэннинга выступила в роли мощного «поляризатора», разделившего людей на непримиримые стороны. Одни считают его наивным глупцом и подлым предателем, ради собственных амбиций нагадившим взрастившей его родине. Другие, напротив, называют Мэннинга отважным героем и одним из тех, благодаря кому только и возможно обуздать преступления государства и его чиновников, укрывающихся за стенами секретности.

История, впрочем, пока далеко не окончена, а итог её прогнозировать ещё слишком рано.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Мораль, автоэволюция, моделирование Ваннах Михаил

Опубликовано 16 июня 2010 года

Оружие начала индустриальной эпохи отличалось поразительной прочностью. Богобоязненные британцы испытывали полевые орудия путем сбрасывания их с колокольни. Россияне твердо знали, что есть две главные беды Отечества – и винтовка многие версты тянулась на вожжах по пыльным проселкам за телегой, на предмет проверки способности пережить встречу со второй нашей бедой. Да и даже колесо обозной фуры (как рассказал в своих воспоминаниях генерал А. А. Игнатьев) испытывалось путем бросания на каменистый грунт. Сурово, но необходимо... Ведь о том, на какой теоретической базе создавались тогдашние технические системы поведал академик А. Н. Крылов, на примере русского самоучки судостроителя Петра Акиндиновича Титова с Франко-русского завода в Санкт-Петербурге. Этот замечательный конструктор, прошедший по всем ступенькам тогдашнего судостроения, учивший молодых рабочих обрубать кромку листа, рисовал эскизы балок сугубо на глазок. Иногда он просил Крылова, тогда еще мичмана, пересчитать что либо «по науке», и удовлетворялся научным подходом – результаты обычно сходились с его прикидками.