Циферщик - [21]

Виктор принял холодный душ, чтобы взбодриться. Выпил чашку кофе с вчерашними роллами, обнаружив, что аппетит у него не пропал, а даже наоборот, — оказался поистине звериным. Надел брюки и рубашку, перед выходом насыпал еды кошке. Тревожное чувство, казалось, отступило, но его ноющее присутствие оставалось где-то рядом, в области сердца. С утра притуплялись переживания, пробуждался разум.

Виктор сел в машину, мимоходом осмотрев вмятину от вчерашней аварии. В бардачке обнаружил забытую когда-то пачку, в которой чудом оказалась единственная сигарета. Закурил, завёл двигатель, начал листать список контактов в телефоне. Вдруг изображение пропало: батарея села и телефон выключился. Виктор вздохнул: «Давно уже надо купить зарядку в машину. Ладно, на работе найдётся запасная. Где же ты, Олька?» Докурил сигарету, оглядывая подступы к подъезду, неосознанно ища знакомый силуэт через забрызганное утренней моросью переднее стекло. Привычным маршрутом поехал к бизнес-центру, где находился его офис.

Как назло, в конце месяца прибавилось дел. Начальник его отдела суетился вокруг сонных, злых на весь мир сотрудников, которым выпало работать в это воскресенье. Виктор безразлично поздоровался со всеми. Выслушал план работы на сегодня.

За все полтора года на этом месте Виктору в первый раз выпал рабочий день на воскресенье. Может из-за этого, может из-за того, что Виктор отрешённо кивал головой, едва слушая и на всё соглашаясь, — заданий ему на сегодня досталось прилично. Ничего не оставалось, кроме как с головой уйти в работу, исправно и монотонно исполняя свои обязанности. Сосредоточенная работа отвлекала от мучительных мыслей.

В обеденный перерыв он решил обзвонить её коллег. Выяснилось, что на работу она сегодня не вышла. Одна из девушек, работавших вчера вместе с Олей, рассказала, что оставалась закрывать магазин, поэтому ушла последней. Кто подвозил Олю — она не знает, но это точно не кто-то из других девчонок-продавцов. Потому что, две другие ушли вчера на час раньше. Оля никому ничего не говорила о том, что кто-то кроме Вити должен был заехать за ней. Зато поделилась их планами на вечер.

Девушка, сообщившая всё это, была порядком взволнована звонком Виктора:

— Ты думаешь, что её этот похитил? — прошептала она, сказав «этот» с интонацией, которой волшебники из «Гарри Поттера», наверное, произносили «Ты-Сам-Знаешь-Кто».

— Я ничего пока не думаю. Кто, по-твоему, её похитить мог?

— Так маньяк, кто же ещё! Ты что, не слышал ничего о нём? Такой кошмар в городе происходит! Ты-то почему её не забрал? Одну куда-то отпустил и звонит теперь! Ой, мамочки! Вот бы обошлось всё! — в голосе девушки звучала смесь испуга и любопытства. Виктор уже жалел, что напрямик рассказал ей о том, что Оля не ночевала дома. Он ярко представил, как эта рыжая девица, всё лицо которой обсыпано веснушками, сидела в подсобке магазина и рассылала эту новость всем, кого смогла застать онлайн.

— Дура, что ли? Успокойся, чего ты жути нагоняешь? Я в аварию вчера попал… Ладно, давай, пока! — Виктор прижал телефон ко лбу, закрыл глаза. Продолжил звонить её подругам. Теперь он избегал выкладывать всё напрямик. Никто ничего не знал. Олеся вспомнила, что звонила Оле в начале девятого вечера. Звала её встретиться, но Оля отказалась, ответив, что у них с Витей на сегодня планы.

Из этого выходило, что она не могла неожиданно поменять свои планы и укатить с кем-то развлекаться. Ситуация становилась всё беспросветнее. После обеда работа перестала клеиться. В голове шёл отбор менее страшных вариантов из тех, что предлагала Виктору его фантазия. То и дело всплывал фрагмент из сна, где Оля раздавалась безысходным криком.

Ничего не оставалось, кроме как сообщить о пропаже её родителям. Это был последний, отчаянный вариант. Они наверняка удивятся его звонку, начнут расспрашивать, попросят позвать Олю… Если, конечно, она не у них. Последняя соломинка к спокойствию. Такая тоненькая, что готова вот-вот преломиться от любого ветерка. Если и этот вариант не подтвердится, — придётся бить тревогу. А это значит, что её родные тотчас побегут в полицию; станут названивать в больницы, морги; начнётся паника, слёзы, общее тягостное волнение, страх.

Виктор не знал, что ему делать. Сотни вопросов не выходили из головы. В одно время, хотелось куда-то бежать, что-то делать, искать её повсюду. Потом это сменялось отрешённостью и апатией.

Он продолжал на автомате делать свою работу, не заботясь о результате. Выходил с коллегами на перекур, даже поддерживал разговоры, хоть и вяло, без охоты. Всё вокруг казалось ему отодвинутым на второй план: несущественной и нереальной ерундой.

Виктор цеплялся за рутину, стараясь не терять последнюю, несбыточно-наивную надежду, что вот-вот он приедет домой: Оля откроет дверь и взволнованно, на эмоциях, активно взмахивая руками, расскажет невероятную историю, которая предельно просто и ясно объяснит её отсутствие. Потом милым привычным движением руки поправит волосы. Виктор даже готов был смириться и принять, если она выйдет на связь и скажет, что нашла другого и уходит от него, попросит собрать свои вещи. «Пускай так, пускай… Пусть будет, что угодно, я готов ко всему. Лишь бы она объявилась! Пусть говорит, что угодно. Главное, вновь услышать её голос; увидеть такое родное, любимое лицо, знакомое до мельчайшей поры на коже; почувствовать аромат её духов, запах шампуня, исходящий от её волос; сжать её маленькую, тёплую ладонь в своей; хотя бы на мгновение ещё раз прикоснуться своими губами к её…»