Циферщик - [12]

— Ну а сейчас — кульминация, — продолжил Виктор. — Просыпаюсь я и чувствую, что кто-то меня, как бы, поглаживает. А я в шортах одних спал. Сначала как-то и не придал этому значения. Может, просто приснилось? А поглаживания продолжались. Кто-то меня явно за член трогал. Я так думаю-прикидываю, что это за девчонка на меня позарилась? Особенно, после моего поведения. Лежу дальше, притворяюсь спящим, а у меня стоит колом. Раз — и я уже без шорт. Чувствую — приятно делают. Глаз чуть приоткрываю, чтобы не заметили. И вижу, что никакой девчонки нет. У меня чёрт этот оказывается сосал — хозяин дома. А я его едва знал. В этом коттедже, в основном, Олькины друзья были.

— Серьёзно?! То есть ты нажрался с людьми, которых вообще почти не знаешь, при всех поругался с Олей, даже ударил её, потом повёл себя, как полная мразь, подрался с кем-то, не уехал оттуда, а просто ушёл в комнату и лёг спать? Пока ты спал, к тебе подкрался хозяин этого коттеджа и взял у тебя в рот? Ну, знаешь, по-моему, ты довольно легко отделался, — подытожил Андрей, не сумев сдержать смешок.

— Да стой ты, — помотал головой Виктор. — Мне думаешь так легко и приятно об этом вспоминать? Я даже Оле об этой концовке не рассказывал. Слушай дальше. По-хорошему, надо было ему по роже дать, да свалить оттуда. А я лежу и понимаю, что сейчас в рот ему спущу и дальше спящим притворяюсь. Мне стыдно так, мерзко, а с другой стороны, — никогда так хорошо минет мне не делали. Фу, как же сейчас об этом отвратно вспоминать! И вот я уже чувствую подходит, хватаю его за волосы и к себе прижимаю, прижимаю. Понимаю, что он всё сглатывает. А он на меня уставился только своими глазёнками и улыбается, сука такая…

И такой говорит, понял: «Понравилось? А теперь, твоя очередь!». Поднимается, а сам голый и уже готовый. Тут-то меня, как перекроет! Вскакиваю и со всей дури ему по роже бью! Он падает, я его запинываю, он визжит, лицо в крови. Как он только на меня заяву не написал? До сих пор удивляюсь. Потом его визги стихли, я испугался, что он сдох. Оделся, все вещи собрал и дёру оттуда. В доме тишина такая стояла, только птички за окном чирикали. То ли все разъехались, то ли спали. На улице уже рассвело. Я бежал, как оголтелый, по этим дачам, бумажник ещё, как назло, потерял. Кое-как на автобус мелочи по карманам наскрёб.

Виктор закончил, сделал большой глоток из бутылки, которую крепко сжимал в руке во время рассказа. Замолчал, стараясь не смотреть на друга, ожидая его вердикта. Организм уже начал отталкивать алкоголь, поэтому Виктор поморщился, когда проглотил пиво, и усилием воли сдержал нахлынувший рвотный позыв.

Андрею было нечего сказать в ответ. Под воздействием гашиша он сам, как будто пережил этот момент. Настолько ярко всё ему представилось. Он встряхнул головой, чтобы сбросить наваждение.

— Знаешь, дружище, — медленно начал говорить Андрей, тщательно подбирая слова. — Я не знаю, как поступил бы на твоём месте, если честно. Хоть мне и хочется кричать, что я бы его убил там вообще, и дом бы их спалил, и собак бы зажарил и съел. Но серьёзно, я не знаю. И, то есть, ты думаешь, что именно из-за этого сейчас у тебя проблемы? Да брось, забудь про это дерьмо, живи и радуйся жизни. Если ты боишься, что теперь стал гомиком, то нет, не стал. Я тебя, уж точно, таким не считаю. Ты ведь и сам себя таким не считаешь? Ну и вот, почему тебе поступок того пидора должен портить жизнь?

Виктор сделал ещё глоток, закинул голову на подушку, закрыл глаза. Реакция Андрея его более чем удовлетворила и обнадёжила на продолжение разговора. Он подбирался к тому, чтобы рассказать самое страшное в его жизни воспоминание, тревожащее его, и которое, как он считал, на самом деле — истинная причина всех его проблем. Гашиш возвращал его в детство, к тому самому моменту. Как в старой киноплёнке шли кадры, которые он так тщательно старался забыть. Запереть в чертогах разума, подобно чудовищу, чтобы оно никогда не выбралось оттуда.

— Нет, это тоже ещё не всё, — решившись идти до конца, по-прежнему не открывая глаз, тихо сказал Виктор.

По изменившемуся голосу друга, Андрей понял, что он не хочет слышать продолжения. Он почувствовал, что сейчас Виктор собирался рассказать ему нечто настолько сокровенное, настолько тайное и личное, нечто такое, что никогда прежде не обретало форму слов. Андрей вопросительно поднял вверх брови, потом заметил, что глаза друга закрыты, и пробормотал: «ну, давай».

— Помнишь, когда нам было лет по двенадцать, нас отправили в детский лагерь? — после того, как Андрей ответил утвердительно, Виктор продолжил:

— И вот в один день, под конец смены, мы с пацанами решили в сон-час пойти покупаться, пива попить. Ты тогда в другой отряд убежал, к этой своей, как же её там, Насте?

— Алёне, — машинально поправил Андрей.

— Ну, неважно. В общем, выбрались мы из лагеря через дырку в заборе. Пошли к дачным участкам. Там магазинчик был. Ну ты знаешь, где нам пиво продавали без лишних вопросов. Мы взяли пару баллонов пива, чипсов, сухариков. Отправились на дикий пляж. Там распили их в бешеном темпе, чтобы успеть вернуться, пока нас не хватились. Искупались немного, потом парни начали собираться. А я что-то не накупался, решил ещё поплескаться немного. Пацаны махнули, мол, догонишь, пошли обратно в лагерь. Я долго возился. Помню, что в голову сильно мне это пиво дало. Пока более-менее не отрезвел, из воды не вылазил. Нацепил одежду, побежал обратно в лагерь. Чтобы срезать, бежал через дачные участки.