Цицианов - [29]

Цицианов, как командующий войсками в районе Гродно, также получил 9 декабря инструкцию об организации проезда Станислава Понятовского: «Как его величество король польский немедленно из Варшавы в здешний город прибудет, то для его приезда изволите ваше сиятельство отсель без потеряния времени отправить с надлежащим прокормлением на каждую станцию из полковых и артиллерийских по 80-ти лошадей с упряжью и извозчиками в Кузницы, Соколку и Букштель, а при том для его величества по одному эскадрону драгун при штаб-офицерах и человек по 30-ти казаков в Кузницу и Соколку. Для караула в Соколку сверх того пошлите две роты гренадер со знаменем и две полковые пушки; дом же в Соколках прикажите вычистить и топить на тот случай, если бы его величеству там ночевать заблагорассудилось. Поручите в Соколках как надзирание за всем тем, так и команду особо надежному штаб-офицеру, дабы никакого беспорядка там произойти не могло. А караул тому дому королевскому прикажите — роту гренадер со знаменем и чести ему отдавать все, следующие государю. А другая рота гренадер чтобы стояла с пушкой на карауле в городе для удержания в оном порядка. В дороге конвою его величества ехать следующим образом: перед самой его каретой — казаки, за самою же той — драгун эскадрон, а штаб-офицер, оным командующий, и еще один обер-офицер чтобы ехали по сторонам кареты, отдавая ему всю надлежащую честь и имея к нему все надлежащее уважение, сохраняя его от всякого приключения и притом готовыми чтобы были на всякое ему пособие, надзирая наикрепчайшее, чтобы его величество довезен был сохранно и предупреждая всемерно всякий случай тому противный. С дороги прикажите, чтобы командиры конвойные как скорее присылали сюда рапорты о приезде и выезде его величества в назначенные места. При приезде его величества сюда, должно выстрелить из парка (артиллерийского. — В. Л.) сто один выстрел холостыми зарядами, а войско, как гренадеры, так и драгуны, пешком на проезде его в пристойных местах чтобы были поставлены под ружьем, отдавая ему честь как следует государю с барабанным боем и уклонением знамен. На карауле у него здесь во дворце должна быть рота с белым знаменем и 30 человек драгун с литаврами, которые должны быть и конвойные, когда его величество выезжать станет…»[122]

Когда король был уже в дороге, Цицианов получил еще одно, секретное предписание от Репнина. Командующему войсками в Гродно требовалось следить за тем, чтобы «…его величество сам и никто из окружающих его особ не мог иметь с иностранными которыми-либо дворами и их министерствами (посольствами. — В.Л.) переписки». Для этого всю входящую и исходящую корреспонденцию следовало предоставлять на просмотр Репнину[123]. Кроме того, «для лучшего успеха в открытии приверженных королю самому или его свите особ здешнего места жителей, надлежит прилежное смотрение, наблюдение и примечание иметь за теми всякого звания людьми, кои необыкновенно часто во дворец въезжать и входить будут, надзирая — к кому в покои кто ходит и под каким предлогом, а особливо, чтобы из торгующих здесь ни с какими товарами как во дворец, так и из оного без строгого примечания впускаемы и без возможного обозрения выпускаемы не были. Для присмотра же за всем вышесказанным, который должен быть неприметен, иметь, сверх караульных, двух расторопных дежурных и надежных офицеров, которые бы, ведя дневную записку все во дворец приезжающим и выходящим, при вечернем рапорте вашему сиятельству представляли бы, а вы изволите для сведения моего оные представлять ко мне…». Наибольшее внимание предписывалось обращать на духовенство.

Вместе с королем в Гродно прибыло более 150 человек свиты и челяди. Главным распорядителем являлся Репнин, но Цицианов, как верховный воинский начальник в этом городе, нес персональную ответственность за все происходящее[124]. О значимости Цицианова в круге лиц, составлявших охрану короля Станислава Августа, говорит тот факт, что он лично подписывал все пропуска, позволявшие как чиновникам, так и «партикулярным лицам» появляться в королевской резиденции. Генерал также присутствовал на обедах последнего польского монарха, а также на акте отречения его от престола, состоявшемся 14 (25) ноября 1795 года. Примечательно, что отбыл Цицианов из Гродно через две недели после этого знаменательного события, поставившего точку в многовековом споре России и Польши за гегемонию в Восточной Европе.

Несмотря на то что Станислав Август своим поведением не подавал повода для беспокойства, надзор за ним был довольно строгим. Когда он выезжал на прогулку верхом, его сопровождал взвод драгун (34 человека) с офицером. Когда же заскучавший король решил переехать через Неман на «польскую» сторону реки, ему перечить не стали, но на всякий случай усилили конвой казачьей командой. Только во второй половине сентября сопровождение во время его прогулок уменьшили наполовину — до 18 драгун. К тому времени власти убедились: ни сам почетный арестант, ни его сторонники не помышляют об организации побега или иного действия, направленного против «видов правительства». Однако как только был замечен лакей, долго разговаривавший с русским часовым, последнего тотчас сменили и допросили. «По расспросу оказалось, что помянутый лакей рассказывал много лишнего и дерзкого часовому; по донесении о том Главнокомандующему препоручено было господину генерал-майору князю Цицианову сказать господину Брестовскому (дворецкому. —