Чья-то любимая - [57]

Несмотря на свой нос, девица за соседней стойкой была совсем не дурна. По крайней мере она была крупной и прямо-таки сочилась здоровьем. Оно окутывает таких вот телесастых калифорнийских девиц как некий пар. Моя соседка залпом проглотила три стакана апельсинового сока, а это означало, что она не очень-то печется о деньгах. В этом краю апельсинов не принято впустую разбазаривать апельсиновый сок. Похоже, девица почувствовала, что я на нее смотрю, потому что она повернулась в мою сторону и одарила меня довольно прямым беглым, но внимательным взглядом. Возможно, при желании, я бы сумел договориться с нею о каком-нибудь секс-завтраке-обеде. Но мне этого не хотелось. Я знал уйму женщин, подобных этой: свеженьких, переполненных здоровой едой и витаминами. Половину своего времени она, скорее всего, проводит в прогулках с ранцем на спине и наверняка делает не меньше, чем сто отжимов каждый день. У этих здоровых калифорнийских девиц такой атлетически-спортивный подход абсолютно ко всему, особенно к сексу. Ничего наспех они делать не могут. Если они не собираются пробежать три-четыре мили трусцой, несколько часов поплавать на серфинге, или же проехаться на велосипеде до Малибу и обратно, то всю свою неизрасходованную энергию готовы потратить в постели. Иметь с ними дело – все равно что трахать преподавательниц физкультуры. И если тебе не удастся сделать столько отжимов в упоре, сколько нравится им, то тогда тебе просто несдобровать.

Но это было прекрасно. Именно эти высокие стройные девицы и делают жизнь в Калифорнии столь привлекательной. Но на сей раз у меня были другие дела. Прежде всего, следовало погладить костюм. Тем не менее, я продолжал глазеть на соблазнительное тело. К тому же мне нравился устремленный куда-то вдаль, тоскливый взгляд этой девицы. Джилл была слишком костлявой и чересчур умной. Она влюбилась в меня прежде, чем я сумел ее остановить. С Джилл все было уж слишком личное. Я бы скорее обрадовался какой-нибудь легкой глупости, или же примирился с некоторой долей скуки, или еще чего-нибудь в этом роде. Но так у меня никогда не получалось. Джилл была настроена слишком серьезно. Я не мог даже пукнуть, чтобы она тут же не поинтересовалась, что это мое пуканье значит. После шести месяцев такой жизни с Джилл было бы совсем неплохо расслабиться с дебелой безмозглой сучкой.

Когда я встал позади этой девицы с рыжей гривой, она как раз склонилась над стойкой и что-то зашептала официантке. Ее спортивная майка вылезла из джинсов, оголив спину. И я мог спокойно разглядеть все ее тело, до самой задницы. Голливуд действительно – царство задниц. Задниц, похожих на упругие волейбольные мячи. А в штатах Среднего запада женские задницы похожи на мешки с кормом, надеваемые на морды лошадям. Возможно, именно поэтому я всегда ненавидел Средний запад.

Я пошел домой, взял свой серый костюм, отнес его на угол в прачечную, и стал ждать, когда его отутюжат. Идти в помятом костюме на встречу с Бо Бриммером просто невозможно. Однако у меня из головы никак не шла девица за стойкой в кафе. Возможно, когда-нибудь она снова возникнет на моем пути и у меня не будет никакой заранее назначенной встречи. Мне было приятно немножко помечтать о такой возможности. Самое лучшее время подумать о сексе настает тогда, когда тебе представляется случай подзаработать. А мне хотелось надеяться, что Бо Бриммер как раз и собирался представить мне шанс заработать немножко денег. Если бы он этого не хотел, то просто сообщил бы мне, что нужно передать Джилл, и повесил бы трубку.

ГЛАВА 2

Охранники, стоящие у входа на киностудии, обычно бывают похожими либо на зубочистки, либо на отдельные части бычьих туш. Тип, охранявший вход в «Юниверсал», представлял собой часть бычьей туши. Он был вполне дружелюбным и достаточно вежливым, что, впрочем, характерно для них всех. Очень скоро он нашел в списке мою фамилию и пропустил меня на студию. Но, тем не менее, мне хотелось как можно скорее проскочить мимо его жирной рожи. Те, кто вынужден сталкиваться с охранниками изо дня в день, мало-помалу начинают их ненавидеть. Мозги у них устроены так же, как у тюремщиков. Самое ваше намерение пройти на эту вшивую территорию, вверенную их охране, превращает вас в подозреваемого. И только какая-нибудь долбаная секретарша или же другая подобная ей шестерка может доказать вашу невиновность. И смотрят охранники на вас так, словно вы, по меньшей мере, террорист. Киностудия принадлежит им, а не вам. И они никогда не забывают вам об этом напоминать.

Если бы у меня была киностудия, я бы нанимал в охранники только бывших полицейских, чтобы дать им возможность заняться привычным делом.

Стояла прекрасная погода, обычный для наших мест смог куда-то переместился. Я прошел мимо двух регистраторш и направился к номеру «три», обозначавшему рабочее место секретарши Бо. Это была здоровенная девица из штата Джорджия. Звали ее Карли, фамилию не помню. Об этой девице рассказывали много всего, в частности, что она получила черный пояс карате и все такое. Если бы какому-нибудь головорезу вдруг взбрело в голову напасть на Бо, то Карли тут же сделала бы из него отбивную. При этом внешне Карли была мягкой, как крем. Она лишь взглянула на меня и тотчас же пропустила к Бо.