ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс - [36]

- В каком ещё поле? — опешил Мишин.

- В котором боксёры твои водятся. Тихо! Начинается.

Начинал второй курс.

Михаил Иванович остался с нами и давал пояснения. Оказалось, что стрелять будут на время.

- Патронов в Глоке 17, - объяснял он, — А мишеней, которые нужно поразить, 15. Два патрона про запас. Вон, видите, подняты только 15 мишеней? Сначала по очереди, с любой стороны можно начинать. А на второй заход от краёв к центру.

Объяснил и соревновательную сторону.

- А что, вам Робертович не говорил? — удивился он. — Объявляется ставка. Её объявляет та пятёрка курса, у которой меньше очков. Для второго курса от пяти тысяч. Проигравшая пятёрка отдаёт свои очки победившей. Всё просто.

Второй курс уже собрался возле стола с оружием.

- Фёдырыч, — позвал Весёлый, перегнувшись через перила? — Какая ставка?

Макарон, стоявший возле стола вместе со второкурсниками, поднял руку, растопырив пальцы, а потом продублировал. В другой руке у него светился телефон.

- Десятку поставили, — пояснил нам Михаил Иванович. — Время суммируется, у кого меньше, тот и выиграл. Всё просто, я ж говорю.

Один из второкурсников взял со стола пистолет и прошёл в сторону мишеней к линии, нарисованной на полу метрах в восьми от них. На нём была простая жёлтая майка без надписей, среди второкурсников виднелся ещё один в такой же. У остальных майки были с названиями команд.

- Сначала запасные отстреляются, — сказал Весёлый. — Личный зачёт тоже есть.

- Михаил Иванович, — спросил я, подобравшись поближе, — А их тоже сначала было двадцать? На первом курсе?

- Ну да, — отрывисто ответил он, глядя вниз.

- А остальные где?

- Выбыли. Всё, тихо! Не мешай.

Стоявший на позиции сунул пистолет сзади за пояс брюк и опустил руки. Я увидел, как Макарон ткнул в экран своего телефона. Тут же раздался резкий звук. Второкурсник выхватил пистолет, вскинул его в классическую двуручную стойку и, коротко дёргаясь, принялся очень быстро расстреливать мишени. Кругляши-мишени складывались, будто пытаясь спрятаться за тонкий прутик основания. Этот пистолет — Глок — стрелял тише, чем наши ПМы, можно было даже расслышать звяканья от попаданий. Как только упала последняя мишень, снова раздался резкий звук, почти совпавший с выстрелом.

- В семь секунд уложился, — прокомментировал Весёлый. — Мог бы и получше.

Второкурсник вернулся к столу и перезарядился, а тем временем двое курсантов подошли к мишеням и разложили их обратно. На экране в двух секторах светилось 6.95.

Во втором раунде стрелку пришлось дёргаться сильнее от одной крайней мишени к другой, темп стрельбы несколько снизился, но под конец снова была молотильня. Мы, не сговариваясь, захлопали. Кажется, ни одного патрона лишнего не было потрачено.

- А вот это неплохо, — сказал Михаил Иванович. — 9.15. Очень неплохо для прицельной.

Теперь на экране один сектор показывал время первой стрельбы, другой — второй стрельбы, а третий сумму — 16.10.

Дальше всё пошло по этому же сценарию — отстрелялся ещё один запасной, а затем начали стрелять команды. Стало понятно назначение четвёртого сектора на экране — в нём суммировалось командное время. А изображение на экран, очевидно, шло с телефона Михаила Фёдоровича, по крайней мере, все его тычки в телефон совпадали со звуковыми сигналами. Честно говоря, я скоро заскучал — стреляли действительно хорошо и быстро, но мне этой каждодневной пальбы и на занятиях хватало. И время все показывали примерно одинаковое, различия, на мой взгляд, были совсем небольшими. Я разглядывал надписи на майках и завидовал. "Pikes" — щуки, это я запомнил. Красиво. Не то, что дурацкие "Фиалки". Третий и четвёртый курсы, группками стоявшие на мостиках, тоже особенного внимания на стрельбу второго курса не обращали, посматривали лениво. Неужели, думал я, они ещё быстрее стреляют? Быстрее вроде бы уже и некуда? Смотрел на Морозова, тот что-то живо говорил нескольким своим однокурсникам. Он заметил мой взгляд и пристально уставился в ответ. Я смущённо отвернулся. Грохот во время стрельбы всё равно стоял приличный, несмотря на то, что Глоки стреляли тише, но вообще Макарон оказался прав — мои уши уже как-то приспособились к выстрелам, я их слышал, но будто издалека и почти не обращал внимания на резкость шума, будто во время выстрела мозг снижал чувствительность ушей. Может, так оно и было? Вообще, на мостиках за стрельбой внимательно следил только Весёлый, которому, понятное дело, не приходилось каждый день по два часа кряду палить, и несколько наших фанатов стрельбы.

Всё надоедает, даже самое интересное, философски думал я, чувствуя себя взрослым и умудрённым опытом. Вспомнился Ипполит. Вот он точно фанатом стрельбы не был. Он вообще с самого начала учёбы всё делал будто из-под палки, потому и плохо получалось. Даже прыгнуть нормально не смог. Как — нормально? Я снова почувствовал холодок и украдкой покосился на Морозова. Оказалось, что он сам на меня смотрит и что-то говорит стоявшему рядом с ним парню, и тот тоже на меня смотрит. Я поспешно отвернулся и встал к ним спиной. Очень мне это не понравилось.

Второй курс тем временем закончил стрелять. Выиграли "Щуки". В столовой стояла такая же белая доска на ножках, как у нас в классе. Виктор Робертович сказал, что на ней будет рейтинг всех пятёрок Школы. Интересно было бы посмотреть, сколько вообще очков у старшекурсников, но пока что доска оставалась чистой. Непонятно почему.