ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс - [30]

- Чтоб не бегали, — ворчливо сказал он.

И там у меня с ним приключился спор. Дело в том, что все выдаваемые книги были подписаны цифрами от одного до двадцати. Мне достался номер тринадцать. И в прошлый раз у меня была книга под номером тринадцать. В этот раз я заглянул в наш список в журнале у Громозеки. Там мы все были записаны по алфавиту. Мочка — Авдеенков шёл первым, за ним Бандуркин и так далее. И я обнаружил, что тринадцатым меня поставили совершенно неправильно. Передо мной шёл Крылов. А я Краснов. То есть, это Крылайзер должен был быть тринадцатым! "А" выше чем "ы"! Такое открытие неприятно поразило меня. Не то чтобы я был особенно суеверным, просто, видимо, это ещё и наложилось на чувство вины от нашего проигрыша. В общем, я закатил небольшой стыдный скандал и требовал переправить в журнале. Громозека свирепо отказывался и выгонял меня со склада. Я грохнул пачкой полученных книг о стол и сказал, что под этим номером ничего брать не буду, потому что несправедливо. На шум подошёл Виктор Робертович. Я попытался апеллировать к нему. Он заглянул в журнал.

- Да, — сказал, — Действительно. Неприятность какая. Ай-яй-яй.

Тон у него был совершенно равнодушный.

- Какая несчастливая судьба тебя теперь ожидает. А ведь она должна была достаться Крылову, правда? Какая несправедливость.

- Да не в этом дело! — сказал я.

- А в чём?

- Ну…

Он внимательно ждал, преувеличенно участливо покачивая головой.

- Несправедливо… — неуверенно сказал я.

- Абсолютно согласен…

- Извините, — буркнул я, взял книги и пошёл на выход.

- Стоять! — негромко окрикнул Робот. — Нормально извинись, раз уж решил извиниться.

- Товарищ старшина, — сказал я вернувшись. — Извините меня, пожалуйста, дурака. Суеверного. Скандалиста. Нормально так?

- Ой, Краснов, — отмахнулся Громозека своей громадной лапой. — Иди ты уже. Знаешь куда?..

- Ну типа, — ответил я.

На выходе меня ждали "фиалки", кроме Мочки, конечно. Они ухмылялись. Всё-таки эта тягомотина с канатом нас успела сблизить. По дороге к корпусу они подшучивали надо мной. Но как-то необидно. И вообще. Меня будто на качелях перекинуло — совсем недавно, после поражения и потом, скандаля на складе, я чувствовал себя очень несчастным. Просто очень. А тут вдруг всё враз переменилось и стало совершенно наоборот. Я шёл и радостно смеялся, чувствуя, что снова попадаю в эту ловушку под названием Семья и ничего не мог с этим поделать. И ещё я подумал про Виктора Робертовича. И как Игорь может его дураком считать? Ведь реально — таких умных людей как он и ЕП я никогда в жизни ещё не встречал. Может, просто чего-то не понимаю? — думал я.

Про Гарри Поттера я видел несколько фильмов в каком-то из интернатов довольно давно. Не очень мне интересным это всё тогда показалось. Вот "Властелин колец" — другое дело. Когда на самоподготовке я открыл первый том и начал читать, то вначале удивился решению ЕП, написано всё было крайне просто и как-то довольно по-детски. С прошлой книгой не сравнить. Но постепенно вчитался, даже увлёкся и, поглядывая на своих сокурсников, понял, что план по "вчитыванию", похоже, действительно удался. Читали все, никто не зевал и не бросал тоскливые взгляды на часы над дверью. У Мочки было лицо, как на похоронах, но он тоже старательно читал, не поднимая глаз. В таком ракурсе, среди голов, склонившихся над детской книгой про маленького волшебника, мне было уже совсем трудно вычислить своих недавних обидчиков. "Фиалок" я теперь уже точно не мог подозревать. Минус три. Оставалось двенадцать. Козлов и Резников были слишком правильные. Когень — борец за спгаведливость, не пошёл бы на такое. Осталось девять. Представить Сумина с его ресницами или улыбчивого милягу Васю Козырева в балаклавах пинающими меня тоже никак не получалось. Или Вовку Дорохова по прозвищу Долико? Это он в диктанте так написал слово "далеко", мы все тогда ржали и он сам первый заливался. Пацан был со странностями, конечно, но я чувствовал к нему необъяснимую симпатию. Нет, не мог он. Сколько остаётся претендентов? Шесть? А вакансий пять.

Бандуркин? Этот мог бы. И с Мочкой держался преувеличенно уважительно. Но очень всегда из-за очков переживал и так подставляться бы не согласился. Слишком рискованно. Это только Мочка точно знал, что я не побегу жаловаться, так что… Вряд ли.

Чубаков? Он бы, наоборот, с Мочкой не стал мутить, пытается конкурировать. Хотя куда ему. А Говядин без своего другана Чубакки не пошёл бы.

Остаются трое.

Сиваков? Это смешно. Тем более что он за свои очки трясся вообще больше всех. Крылов? Саркастичный тип. Но осторожный, не любит лезть вперёд. Да и отношения у меня с ним были нормальные, мне нравилось, как он шутит. Ипполит? Раньше казался самым добродушным из нас. Сейчас его задрючили, конечно. Но я сам искренне за него переживал. Недавно хорошо пообщались. Его как-то чересчур зарубало, говорил, что всё здесь не так и не для него. Вообще не знает, как дальше быть. Я пытался успокоить, уговорить потерпеть. В целом, не очень понимал такое неприятие. Чрезмерное на мой взгляд. Пытался развеселить. Вроде его отпустило немного, стал даже чуть похож на себя прежнего.