Чужой президент - [17]

– Да, это лесник, – произнёс за спиной голос с кавказским выговором, голос того, для кого убийство обычное дело. – Ездил к нему, зачем? – В подтверждение серьёзности вопроса дуло больно толкнуло позвоночник, без слов объясняя, – в лучшем случае, он ненужный свидетель.

– Хотел… хотел купить… оленины. Знаю, это незаконно, – на ходу придумывал, торопливо говорил Борис. – Не могу заснуть. Закрою глаза и вижу: кусок оленины… скворчит на сковородке.

Послышался шёпот, и у Бориса засосало под лопаткой: раз есть сообщник – дело плохо. Сообщник прошептал что-то тому, кто держал пистолет, и последовал новый вопрос.

– Зачем ты прибыл сюда? – требовательно спросил убийца.

– Это не моя тайна… – Борис дёрнулся, в позвоночник грубо, больнее прежнего ткнули пистолетом. – Да чёрт с ним! Всё равно заплатил мало. Меня прислал фирмач, конкурент… Успехи корпорации рождают зависть, – он попытался последнюю фразу подать шутливо. – А я спец по промышленному шпионажу.

– Насчёт спеца, не врёт, – на этот раз внятно прошептал другой голос.

– Короче, – объявил убийца. – Ты едешь за своими шмотками. А вечером чтоб духу твоего не было! У тебя со слухом хорошо?

– Так и сделаю, друг, – торопливо ответил Борис. – Плюну в харю тому, кто прислал. Только из тюрьмы вышел…

– Короче, – голос убийцы стал почти дружелюбным. – За тебя мне не платили. Закрой глаза, считай до трёх.

– Ра-аз, два-а, – раздельно и медленно начал считать Борис, напрягаясь всем телом, зная, что за этим последует. – Три.

Едва произнёс «три», сильный удар рукояти пистолета по затылку оборвал все его мысли. И он провалился в жуткую чёрную бездну.

Первые проблески возвращения сознания были зыбкими, мучительно неприятными. Продолжалось это, бог знает, сколько времени. Затем сквозь тошнотворный, тягучий звон в ушах он расслышал слабый стон и приоткрыл глаза, – с большим трудом, но приоткрыл. Сначала ничего не понял. Щека и нос упирались в сырую, прохладную траву, и на широченном смятом стебле суетился пребольшой муравей, – монстр, а не муравей. Чувствуя, так лежать неудобно, он стал понемногу подбирать под себя колени. Наконец, смог привстать на четвереньки, начиная сознавать, – слышанный им стон был его собственным. Муравей отдалялся от глаза, приобретал обычные размеры. Его же пошатывало, стошнило и вырвало на траву, на муравья. Вырвало основательно, – после чего пришло облегчение. Он судорожно, глубоко вдохнул, выдохнул, опять вдохнул и выдохнул горную свежесть всевозможных лесных запахов, и с каждым разом ему становилось легче дышать и вспоминать происшествие. Опять моросил дождь, уже холодный, предвечерний. Лендровера с мёртвым лесником не было видно; тогда как его оставили лежать на том же месте возле кустарников.

Поднявшись на ноги, он постоял, постепенно обрёл ощущение устойчивости такого положения тела. Затем выбрался на дорогу. Странно долго приближался к своей машине, и когда всё же плюхнулся на сидение, его опять противно стошнило. От продолжительного лежания на траве одежда стала неприятно сырой. От этой сырости знобило, мышцы теряли упругость, порождали неуверенность в способности должным образом двигать руками, ногами, управлять рулём. Но голова, чувства быстро преодолевали отупение. Он включил зажигание, Гепарда тронулся с места, и, мысленно умоляя, чтобы тот не подвёл на спусках и поворотах, напряжённо стараясь удержать колёса на полосе асфальта, он смирил его прыть, принудил тихо покатить по направлению к городку.

Вечерело. Ярко засветились магазины и магазинчики. Из-за них улицы, как будто расширились, стали красочными, завлекательными. Вся ещё в приятных переживаниях от выбора покупок, Рита вышла из магазина женского белья и решила заглянуть в тот, где продавались женские сумочки. Однако её внимание было отвлечено красным, видавшем виды «Феррари», который останавливался у тротуара и толкнул её новый «Мерседес». Раньше неторопливого бездельника-полицейского она очутилась возле незнакомой красной машины. Возмущение её только возросло, когда она увидала за лобовым стеклом водителя, растрёпанного пьяницу, – тот вывалялся на земле, а теперь уткнулся лицом в руль, вероятно, мгновенно уснул. Водитель тихо застонал, приподнял голову, и неожиданно для себя Рита узнала в нём молодого мужчину, с которым познакомилась накануне, который произвёл на неё двойственное впечатление. Полицейский приближался, и она решилась, постучала в стекло и раскрыла дверцу.

– Эй, у нас так спать не принято! – холодно заметила она, толкая плечо Бориса. Вдруг заметила на затылке спёкшуюся кровь.

Борис с трудом повернул к ней бледное лицо.

– Мне плохо… – произнёс он жалобно, как близкому человеку.

– Пьян? – сухо спросил наконец-то подошедший полицейский.

– Нет. У него с животом… – быстро нашлась Рита. – Я сама разберусь.

– Помочь?

– Не надо. Это мой приятель.

– Смотрите.

Полицейский отошёл, конечно же, не поверив ей, просто не желая связываться. Рите не понравилось, что он остановился в стороне, будто ждал, когда же она уберётся, оставит его разбираться с нарушителем порядка. Поджарый и белокурый – ей он был незнаком. Она решительно помогла Борису пересесть на соседнее сидение, положила ему в подол свои покупки и опустилась за руль.